Array Кэтрин Коин - Свободное падение

***

Думаете, худшего уже не могло произойти? Ошибаетесь. Еще сидя за столом, эта парочка начала проявлять свою любовь друг к другу. Все, что я съела, чуть не вернулось обратно, когда они начали целоваться и шептаться. К счастью, удалось сбежать в свою комнату и не видеть этой ужасной сцены. К несчастью… мне все прекрасно слышно. Я, конечно, не неженка и нормально отношусь к интиму, но не тогда, когда этим занимается моя мать! Это как-то… мерзко и неправильно. И мне почему-то стыдно, что я все слышу.

Когда к стонам за стеной добавляется скрип кровати, я готова провалиться сквозь землю. Втыкаю наушники в уши и врубаю музыку на полную катушку, чтобы заглушить эти ужасные звуки. Только это слабо помогает, потому что мой мозг решает подшутить надо мной. Не могу выкинуть из головы эти гадкие картины! Не знаю почему, но раньше меня не так сильно смущала интимная жизнь моей мамы. Может, она просто была скромнее? Или все дело в этом Олеге? И откуда он только взялся?!

Вы просыпались когда-нибудь сразу с головной болью? Не успела я прийти в себя, а уже страдаю из-за маминых ночных развлечений. Хотя, точнее сказать, снова страдаю.

У меня просто нет слов, чтобы выразить все, что чувствую к маме и этому ее Олегу! Сказать, что я зла – ничего не сказать. Они будто специально устроили все это, чтобы выжить меня из дома! И, должна признать, очень старались. Господи… не хочу даже вспоминать эту мерзость!

Поднимаюсь с кровати и хватаюсь за голову. Такого состояния у меня не было даже во время тура, когда мы спали в автобусе. Боль буквально разрывает на части. Собираюсь с силами и встаю на ноги. Слышу, как в висках барабанит пульс, и щурюсь от яркого солнечного света, проникающего в комнату через окно. Раздвигаю шторы и позволяю глазам привыкнуть к свету.

За дверью слышен шум. Проснулись голубки. Честно сказать, не хочу даже выходить из комнаты и встречаться с ними. Я же не смогу сдержаться и обязательно выдам какую-нибудь колкость, а в ответ мать снова начнет верещать. В итоге все закончится скандалом. Как это обычно и бывает.

Но ничего не поделать. Нужда любого заставит покинуть свое убежище. Выглядываю за дверь комнаты и прислушиваюсь к голосам: они звучат из кухни. Стараюсь как можно тише прокрасться в ванную и остаться незамеченной, но моя попытка летит к чертям, когда на обратном пути мама выходит ко мне навстречу.

– Доброе утро, – говорит мне.

– Везет тебе.

– С самого утра грубить решила?

– Конечно, это же мое любимое занятие, – отвечаю спокойно. – Как спалось? Хотя, что я спрашиваю, и так все прекрасно слышала.

– Злата, могла бы и промолчать, – хмурится. – Где твои манеры?

– Мои манеры? – не могу сдержать смех. – О чем ты?

– Зачем ты меня позоришь перед Олегом?! Неужели тебе приятно, когда я страдаю? – начинает давить из себя слезы.

Ненавижу, когда она так делает. Понимаю, что это наиграно, но все равно взывает к совести.

– Извини. Я не выспалась и неважно себя чувствую.

Поправляет свою пышную шевелюру цвета осенней листвы… слегка притоптанной в грязь. Кстати, я почему-то только сейчас обратила внимание на смену имиджа мамы. Сколько себя помню, она всегда была блондинкой.

– Непривычно видеть тебя в таком цвете, – указываю на ее волосы. – С чего такие перемены?

– Захотелось что-то изменить. – Лучше бы ты образ жизни изменила.

– Ясно. Тебе идет.

Собираюсь вернуться в свою комнату, но, как на зло, из кухни выходит Олег.

– Девчонки, бегом за стол, – произносит бодрым голосом.

– Спасибо, я не голодна, – отвечаю как можно любезнее, но громкое урчание в животе выдает меня.

– Злата, имей хоть немного уважения, – смотрит на меня с укором мама.

Приходится сдаться. Не помню, чтобы я завтракала когда-нибудь вместе с мамой и ее мужиком. Обычно мы делаем это в разное время, стараясь не пересекаться.

Зайдя на кухню, вижу, что Олег устроился во главе стола, а мама сидит рядом с ним и уже над чем-то хихикает. Отодвигаюсь подальше от этой парочки. Взгляд падает на еду, и мне едва удается сдержать удивление. Блинчики с какой-то начинкой, джем, чай… В последний раз я ела блины лет в семнадцать. И то, когда сама их сделала. Мама никогда не готовила ничего подобного.

– Потрясающие блинчики, – стонет от удовольствия мама. – Правда, Злата?

– Да, очень вкусные, – решаю похвалить, потому что это правда.

– Олежа, ты такой молодец, – целует его в щеку. – А сколько мы еще не знаем о твоих талантах…