Майрон Готлиб - Возвращение

Секунды назад она ненавидела себя за хладнокровие и бесчувственность. Сейчас ненавидела трясущиеся, путающиеся, обрывающиеся мысли, бессильные помочь отыскать недоделанное, что уже никогда не сможет доделать потом.

Все еще неготовая, она поднялась с земли и начала едва слышно и как можно медленнее прощаться, стараясь в молитве найти покой. Не для себя – для мыслей, в хаосе которых потерялся ценный обломок.

Йитгадал виткадаш шмей раба

биалма дивра хирутэй

виамлих малхутэи бихаехон 3 3 (арамейский) – В иудаизме Поминальная молитва – «Кадиш»

После чего добавила фразу, которую я не мог понять многие года до одной холодной мрачной мартовской ночи: «Я не смогла сделать это для тебя, но все равно сделаю. Обещаю. Ты будешь гордиться мной»

***

Солнце приблизилось к трем четвертям дневного полуоборота, когда на пятачке начали собираться молчаливые мужчины с лопатами и дровами. Поленья свалились в кучу в центре. Лопаты разбрелись по всей взлохмаченной площади, а в некоторых местах и за ее пределы, засыпая землей лужицы и пятна крови и темно-бурые пятна мертвин, а еще полчаса спустя после недолгого обсуждения их владельцев, начали раскапывать вглубь воронку, на границе которой были сложены трупы.

Чуть спустя к лопатам присоединились тряпки из мешковин, старых простыней и другого отслужившего материала в руках женщин, присоединившихся к скорбной бригаде. Тряпки осторожно принимали в себя останки тел, сбрасываемых в окончательно готовую яму, после чего возвращались на поле, готовые к следующему раунду горестной работы.

Даша сидела возле Роминого ложа и только отрицательно покачала головой, когда к ней подошла женщина средних лет, держа в руках простынь. В ответ та положила полотно рядом, не решаясь самой покрыть ложе. Даша с благодарностью кивнула, затем аккуратно укрыла холмик. Женщина поклонилась и отошла.

Через несколько минут к Даше подошел мужчина преклонного возраста. Она заметила еще раньше – все решения на этой переломленной дороге, непоправимо обращающуюся в кладбище, принимались им.

– Вижу, внучка, не желаешь ложить его вместе со всеми.

– Не могу, – почему-то виновато сказала Даша

– Из-за креста?

– Да. Вы же поставите крест над могилой.

Мужчина молча кивнул.

– Есть здесь где-нибудь поблизости еврейское кладбище?

– Сколько верст не знаю – знаю только далече. И помощь понапрасну не кличь. Люди и об себе-то не могут порадеть. Давай мы закопаем его вот тут, в сторонке. Будет здесь маленькое еврейское кладбище. А как скончатся безобразия эти, тогда и вернешься и сделаешь все по совести, как вам указано.

– Спасибо. До земли вам поклон.

Поднялась и низко до самой земли поклонилась.

– Меня Герасимом кличут, – начав рыть, сказал мужчина.

– А по отчеству?

– Нет у меня отчества. Отечество есть, а отчества нема. Герасим я.

– Меня Даша. Это Рома, – ответила она, удивляясь тому, как обыденно прозвучало это имя в жестоком пустом мире, где оно потеряло содержание и никогда его не обретет.

Дарья с удивлением осознала – никогда не тратила на это внимания раньше – Рома был во всем, кроме памяти. Он наполнял настоящее до такой степени ярко и плотно, что для воспоминаний не оставалось ни времени, ни места. Она смотрела и слушала, жадно и ревниво. Для чего нужна ностальгия по старым изображениям и словам, которых более уже не существует. Какими бы удачными ни были его репризы, она знала, будут новые – лучше и, не торопясь, ждала.

Память – попутчица разлуки и потери – нить за нитью вплетает в себя реальность, терпеливо и трепетно ожидая момента проявиться во всей прелести возвращения некогда навсегда исчезнувших мгновений.

Он выказывал свою привязанность к ней глазами, улыбкой, словами. Никогда не повторяясь и никогда в этом не было притворства, чудачества или лицедейства.

Она не любила его фотографии, даже самые недавние и удачные – вот он здесь напротив, живой, улыбающийся, непрерывно меняющийся, и это заполняло всю ее, не оставляя пространства не только для воспоминаний, но и для ожиданий. Какой смысл ловить тень прошедшего или терять время на предвкушение будущего, если у тебя такое прекрасное переполненное настоящее?

Сейчас ей придется учиться аккуратно извлекать воспоминания, чтобы не растерять, не попортить, и чтобы их хватило на всю жизнь. Делать это с такой же аккуратностью, с какой несколько минут назад выискивала следы его телесного существования, бережно очищая от чужого и несущественного.