Елена Ронина - Стеклянные дети

Почему Инга вышла замуж так поздно? А если честно, то и не предлагали. Небольшого роста, широкоскулая, крепко сбитая, Инга не отличалась яркой внешностью. Можно сказать про такую – славная, приятная, но точно не модель и не кинозвезда. То, что вдумчивая, интересный рассказчик, глубокий человек – на лбу не написано. Да и кому сегодня интересно про рассказчика? Мало кто друг друга слушает, все норовят сами рассказывать.

Их познакомили друзья. Ее пристраивали уже давно, а она и не сопротивлялась. То тут, то там, то в одних гостях, то в других, вдруг вместе с ней приглашался совершенно невзначай какой-нибудь одинокий мужчина. Инга относилась к этому факту спокойно. Как и к тому, что дальше провожания такие знакомства не заходили. Глеб тогда взял ее телефон. А потом позвонил на следующий же вечер с предложением встретиться. Звонок мужчины оказался для Инги полной неожиданностью, вчерашние проводы никакого продолжения не предвещали, и она тут же набрала телефон подруги:

– Галь, а что это за типчик, к которому вы меня пристраиваете в этот раз?

– И почему сразу типчик?

– Ну не типчик. Мужик как мужик. Ты давай короче, он кто?

– Тут такое дело, я сама не очень в курсе, кто он. Командированный. А что, понравился тебе?

– Что значит командированный? То есть он не москвич, что ли?

– Да, он из Челябинска. К Сашке на завод в командировку приехал. Поужинать зашли, вот я тебе и позвонила, чтобы вроде как компания создалась.

– А почему не предупредила?

– Слушай, сколько раз я тебя предупреждала, и что?

– И то верно…

– Так он тебе понравился? Подожди, сейчас все выясню. – И Галка громко крикнула мужу: – Саш, что это за мужик? Да который вчера у нас был? Глеб? Он хоть неженатый? Женатый?! Так ты чего вчера молчал? Я зачем Ингу звала?!

– Дураки вы оба, – прошипела Инга в трубку.

И тем не менее на свидание с Глебом пошла. Ей даже нравилась эта ситуация. Не нужно из себя что-то изображать. Все точки расставлены. Человек пригласил ее в театр. Сходим. Почему нет? И спектакль аншлаговый – не попасть. И где только билеты купил? Таганка. «Мастер и Маргарита», мечта всей жизни! От такого не отказываются. В главных ролях Смехов, Шацкая.

Глеб ждал ее у театра с милой и приветливой улыбкой. Немного провинциальный, сразу видно, что не москвич, в плаще и в шляпе. И к чему эта шляпа? Разве на улице холодно? А если у него голова мерзнет, можно найти модную кепку. И ботинки на толстой подошве совершенно не подходили ни к неплохому импортному костюму, ни к галстуку, в общем достаточно симпатичному. «Да, видно, той жене совершенно все равно, как одет муж», – пронеслось у Инги в голове.

– Еще успеем в буфет. Я бы, честно говоря, перекусил, знаете, я же здесь в командировке, ухаживать за мной некому.

– Конечно, пойдемте, – бодро продолжила Инга. – А дома за вами кто ухаживает? – девушка решила особо не стесняться и задать все вопросы сразу и прямо.

– Жена, – так же прямо, ничуть не смутившись, ответил мужчина.

Вот это да. То есть он просто увидел одинокую девушку. А тут билеты подвернулись. Почему бы не предложить сходить вместе? Не с Сашкой же идти, в конце концов. У него есть Галя. А у Инги никого нет, она вполне может сходить в театр, даже вот так вот, заранее не предупреждая. День в день. То есть он, видимо, сразу определил, что нет у нее ни мужа, ни ухажера. Позови – она сразу и пойдет. А она и пошла. Ну и ладно. И что? Инга решила не расстраиваться по этому поводу. Подумаешь! Спектакль им предстоял грандиозный. Нужно сейчас этого бедного командированного покормить, чтобы в животе не урчало, и погрузиться в атмосферу Таганки. А там пожмем друг другу руки и скажем спасибо за доставленное удовольствие!

Спектакль оглушил сразу, с первой реплики печального Иешуа Га-Ноцри в рваной холстине, фантастически бравурного Азазелло и шарманистого Бегемота. Бал с абсолютно голой Маргаритой. «Мы в восхищении!»

Вот это театр! Восторг, а не театр! Инга сама готова была постоянно вскакивать и кричать: «Мы в восхищении!»

Стая ворон (неужели живые?!). Или это просто зал осветили прожекторы, и птицы стонали в записи; тетки в нижнем белье времен «прощай, молодость», с папиросками расхаживающие по сцене; и Понтий Пилат, совесть народная:

– И почему так болит голова?

– Тебе это только кажется, добрый человек, – спокойный голос Иешуа.

– Почему ты называешь меня добрым?

Инга погружалась в действо, хваталась за локоть Глеба, громко охала, а после спектакля хлопала так, что отбила себе все ладошки и первый раз в жизни кричала «браво!».