Артём Посохин - Создатели утопии. Мерцающие мосты

Утопия, о которой мы так мечтали, теперь топит без разбора любого, кто хоть немного оступился. Человечество стоит перед сложным выбором: пустить все на самотек и опустить руки, или же разгадать сверхъестественную загадку и найти возможность всем вместе попытаться остановить нарастающую опасность. Как правило, оба негласных лагеря ежедневно пополняются новобранцами из числа тех, кому совсем недавно был безразличен завтрашний день, и тех, кто, молча, бредет по жизни, ничего не предпринимая. В таких вопросах нейтралитет не уместен и действовать нужно уже сегодня…

***

Город Белозерск

По пыльной дорожке бежал изрядно запыхавшийся монах. Впереди уже показался храм братства под названием «Обратное сияние» (многие считали его неким закрытым обществом или, даже орденом, в основе которого, по большей части, лежат религиозные убеждения и некая секретная цель). Подтягивая трясущимися руками полы рясы вверх, чтобы она не путалась между ног и попутно поправляя накинутый на голову глубокий капюшон, он с дикими глазами преодолел ступеньки, распахнув увесистые двери. Вбежав внутрь, наскоро осмотрелся. На ступенях, ведущих на второй этаж, замерла удивленная женщина – больше в холле никого не было. От ветра, влетевшего в помещение вместе с монахом, заколыхались шторы и даже немного закачалась увесистая кованая люстра. Не обращая на все это внимания, монах сделал глубокий вдох, провел ладонью по мокрому лицу и побежал по длинному коридору к двери, находившейся в самом его конце.

– Преподобный, преподобный! – Выкрикнул он, с трудом сглатывая слюну и тяжко дыша. – Преподобный Феодор!

Слова безжалостно рассеивались в разношерстных деталях богатого интерьера просторного коридора, частично улетая в приоткрытые форточки прямоугольных окон, расположенных вдоль всей стены, по левую руку от бегущего.

Наконец, его цель была достигнута. Рука толкнула дверь и та, податливо отворила вход в просторный кабинет старшего собрата Феодора. Формально для всех, живущих вне стен этого здания и не являющихся участниками подобного ордена или братства, он был директором закрытой организации «Обратное сияние». Между прочим, Феодором его называли только собратья – все остальные – либо просто Фёдором, либо Фёдором Ивановичем.

Преподобный Феодор сидел за столом. Сложив ладони, между которых был зажат крест, он, практически, беззвучно шептал молитву. Приглушенный свет, исходящий от небольшой настольной лампы и высокого торшера в дальнем углу, беспомощно боролся с полумраком. В данный момент, это было даже хорошо – ведь так, с приглушенным светом, было уютнее, спокойнее по отношению к миру, раскинувшемуся во все стороны там, снаружи.

– Извините, что так беспардонно врываюсь… – начал оправдываться монах.

Закрытые глаза Феодора резко открылись. Он, прищурившись, посмотрел на растерянного позднего гостя. Разглядеть, кто пришел, он смог не сразу – сначала пришлось нащупать на столе очки и надеть их.

Прибежавший мелкими, но быстрыми шагами переместился к Феодору и низко кланяясь, уселся напротив него. Большой деревянный стул, местами обитый кожей, заставил тело откинуться назад. Руки, положенные на подлокотники, почувствовали удобство и поддержку.

Феодор верил, что у каждой вещи есть своя энергетика, и если вещь старая и не имеет, в прошлом, отрицательного заряда от черно—душных владельцев, то она способна, даже исцелять. Не все разделяли его философию и подобные высказывания, но, сейчас, Степан был готов поклясться – этот предмет ему по душе.

– Еще раз простите, Бога ради! – Протараторил Степан.

– Будет тебе… – тихо ответил старик, поднимая вверх раскрытую ладонь и тем самым показывая, что любезничать, в данный момент, уже неуместно. – Что случилось? Я чувствую твое смятение.

– Вы – великий учитель, потомок святых людей и тот, кто делает очень много для восстановления древних знаний и потрепанных временем мудростей.

Старик растерянно улыбнулся.

– Ближе к делу, – перебил он собрата.

– Да, конечно, конечно, – часто моргая, начал Степан. – Вы прославите «Обратное сияние» на весь мир, если нам позволят это предать огласке, – он наигранно осмотрелся по сторонам, давая понять, что сейчас скажет, что—то, действительно, важное. Это было видно еще и потому, что взгляд его стал вмиг серьезнее, а тональность голоса понизилась.

– Преподобный Феодор, мы, как минимум, можем попробовать спасти мир от всех этих потерь и явлений. Ваша задумка, которую мы так долго пытались воплотить в жизнь, дала плоды!