Север Старков - Расписки для вечности. Сборник рассказов

Малюха брал не сильно старые купюры, достоинством от рубля к четвертаку – по два одинаковых образца от каждой. Два червонца стачивал особым образом в половину, а потом склеивал между собой так, чтобы на одной купюре с двух сторон были разные серийные номера. Так же и с остальными деньгами. Смысл заключался в том, что лоха втягивали сыграть на деньги. Ему показывали купюру и предлагали выбрать цифры – либо середина, либо две первые – две последние. Когда богатый делец клевал на приманку, разводящий показывал «лист» и зажимал его в руке зная, какая сторона с нужной суммой цифр лежит в ладони.

«Шман» стала очень популярна на улицах и кабаках Москвы того времени. Это считалось престижным и модным занятием. Скользкая тропинка никак не хотела отпускать Малюху. Я любил его всё больше, а Небеса смеялись надо мной всё громче. Когда авантюра раскрылась, Малюху решили убрать. Слишком серьезного человека он развёл на крупную сумму, прежде чем раскрылся секрет его удачи. Я смог уберечь его от гибели, но Малюха оказался без двух пальцев в тюрьме. Судья вынес ему обвинительный приговор и первым же этапом наш герой поехал на «Краслаг».

***

– Зона-зона! Привет от Малюхи! – звонко крикнул он, вывалившись из автозака на горячий бетон.

Его весело пинали тяжелыми ботинками «принимающие» стороны офицеров вместе с одетыми во все черное «активистами» с красными повязками. Наскоро его закрыли в «трюм», чтобы уберечь размеренный уклад жизни зоны от смуты и неповиновения, которое как зараза распространялась в этих местах. Через полгода зэка обычно выводят в отряд – для адаптации и социализации. Но зона чутко реагировала на таких вот «бродяг», стараясь упаковать их обратно до конца срока.

Малюха не стал ждать подлянок, он «закрылся» обратно в трюм сам. Во время визита Хозяина с большими чинами на очередную проверку, на общем построении высокие гости в абсолютной тишине услышали чечётку. Зеки стали оборачиваться на звук, кто-то уже ржал не сдерживаясь, а Малюха вышел из строя и выкидывая коленца двигался навстречу процессии.

– Это кто? И что? – спросил Шая посмотрев на улыбающегося Малюху, – и начальник ИУ побелел.

Шаю боялись все офицеры всех мастей, и во всех зонах. Он мог запросто тяжелой рукой колотнуть любого офицера прилюдно. А кулак у начальника лагерей был тяжёл. Авторитет его перед зэками провоцировать было нельзя. Это табу. Ломали Малюху после этого долго, и зона, к тому времени уже ставшая вполовину «красной», поднялась на бунт. Малюху экстренно этапировали с целью «потерять» где-нибудь по дороге. Я снова уберег его от смерти. Чудом в этот раз. Вот уж, действительно – много ли у твоего Ангела седых волос?

***

Я искал ответ. Пробовал разные способы, но все мои усилия были напрасны. Земные Хранители не могут влиять на решение человека, мы можем лишь корректировать незначительные изменения его пути, например, поставив на его тропе нужного человека, или создав вокруг определённую ситуацию. Я обращался к Отцу с вопросами и однажды получил ответ.

«Никакая сила на земле – ни высота, ни глубина, ни время – ничто не сможет изменить человека, кроме любви Отчей. Все просто».

И Малюха встретил свою любовь поздней осенью.

Ветер срывал пожухлые листья и яростно швырял в лицо запоздалому путнику. Тусклый фонарь жалобно скрипел, рассыпая осколки света по выщербленной грязной дороге. Парень кутался в шарф, тонкое пальто не защищало от промозглого ветра. Он не помнил, как оказался в этом районе города. Просто шел. Шел наперекор, как и всю сознательную жизнь, сжав зубы и кулаки.

Он передвигал ноги, не разбирая дороги, плеская грязью на полы хлипкого пальто. Приоткрытая дверь привлекла его внимание. Он вошел без размышлений и страха. Укрыться от дождя и ветра – на ночь, на час, на мгновенье перевести дух – это все чего он хотел. Храм в это время был пуст. Малюха прислонился к стене. Прикрыл глаза. Парень вдруг почувствовал что-то необъяснимое, словно Некто прикоснулся к его сердцу, обняв по-отечески, заставив пережить давно утраченное чувство отцовской любви и заботы.

Старый священник вышел из ризницы. Окинул нежданного посетителя взглядом и скрылся. Старик вернулся через минуту, в одной руке ломоть хлеба, в другой – чашка с дымящимся чаем.

– Возьми, вот, – протянул Малюхе.

– Я не побираться пришел, – напрягся тот, – я тебе не пес.

– Отогрейся, – негромко сказал священник. – Вижу не просто тебе сейчас. Посиди, поешь. Все равны перед Отцом и здесь его дом, а значит и твой.