Алекс Владимиров - СатАна. Ледяное сердце. Том 1

Всё со временем забывается. На смену старым воспоминаниям приходят новые, очередные свершения сменяют образы минувшего, но, сколько бы времени ни прошло, ту ночь Сатана помнила, как будто всё произошло только сейчас. Казалось, она в мельчайших деталях могла бы воспроизвести в своём сознании тихий плеск волн о пологий берег, настойчивый шелест высоких прибрежных трав, короткие движения губ матери, несомненно, произносящих что-то важное. Что она говорила тогда? Наверное, как сильно любит. Что ещё может говорить мать?

Затем мама коротко улыбнулась, и Сатане тоже стало весело в ответ. Мама счастлива, да и как тут не быть счастливой? Ведь сидеть по уши укрывшись в траве было так здорово! Они вместе. Всё хорошо… И вот в руках женщины появился тот самый амулет в форме яйца, который сразу же перекочевал на шею к совсем ещё юной Сати. И на этом воспоминание обрывалось.

– Храни, – последнее, что раз за разом, погружаясь во всё те же грёзы, слышала девушка из уст своей мамы. И она пообещала хранить. До самого конца.

Хотя, кто знает, может, это напутствие было обращено к амулету? Но, как бы то ни было, они оба неплохо справляются с данным поручением. Мама бы ими гордилась…

Кажется, она задремала. Но это даже хорошо – небольшой отдых никогда не помешает. Особенно когда в твоих руках чья-то смерть. Не жизнь – жизни Сати уже давным-давно считать перестала, – а именно смерть. Ведь ничто иное, даже в руках Сатаны, не может наступать столь же неминуемо и беспристрастно. Только смерть.

Она уже была на месте, у того самого объекта, чертежи которого сегодня выдали ей в техотделе. Клавдий Мэйт был здесь, внутри. Осталось только до него добраться, пройдя через несколько уровней усиленной охраны. Так себе задачка.

Сам объект представлял собой большой двухэтажный особняк, обнесённый частоколом высотой метра в три, который был оборудован по всем правилам охранного дела. Он уходил вверх множеством острых наверший, которые в несколько рядов опутывала колючая проволока. А прямо за ним, практически по всему периметру, находилось высокое смотровое возвышение в виде балкончика, по которому расхаживали часовые с автоматами. Они то и дело заглядывали за край стены, дабы убедиться, что там никого нет.

Таким образом, самым подходящим местом для прохода через периметр был участок возле южных ворот, где охранный режим был наименее жёстким. Однако перемахнуть на ту сторону было только половиной беды. Впереди ещё ждал большой внутренний двор – более ста метров от частокола до особняка. И там часовых тоже хватало. Оставалось лишь надеяться, что их будет не слишком много. А главное – выждать подходящий момент.

Она всегда умела ждать. Бестрепетно, спокойно. Ожидание – та часть её мира, которая всё ещё связывала Сатану нынешнюю с той маленькой Сатаной прошлой. Мира, лёгкое дыхание которого пробуждалось лишь в короткие минуты спокойствия в шаге от зарождавшейся бури. Мира, понятного лишь ей…

Однако, как бы хорошо у неё ни получалось ждать, гораздо лучше она всегда определяла тот невесомый миг, когда ожидание должно было кончиться. Сейчас.

Лёгкий нырок из-за дерева в полумрак высокой бревенчатой стены. Передышка. Уже достаточно темно, чтобы совершить задуманное, однако прежде всего нужно разобраться в ситуации. Двое стрелков в доме на крыше – в этом она убедилась, ещё наблюдая издалека. Но кто-то ещё должен быть и возле ворот. Сомнений, конечно, здесь не было, оставалось ответить лишь на вопрос «сколько?».

Стали слышны голоса. Так, кажется двое мужчин, и оба, естественно, вооружены. Не страшно, прорвёмся. И не с такими справлялись. Стоп. Вот ещё голос. И даже два. Итого уже четверо. А вот это уже многовато. Не будь хотя бы той парочки на крыше, можно было бы попробовать, а так слишком большой риск. Значит, здесь мы не пойдём.

Девушка быстро откатилась в сторону, после чего абсолютно бесшумно прошмыгнула вдоль массивных, однако оттого местами неплотно прилегающих друг к другу, брёвен. Щёлочки, конечно, маленькие – не протиснуться, – но вот заглянуть в них очень даже можно.

Остановка у подходящего места, чуть-чуть не доходя до середины стены. Тело плотно прижато – так, чтобы сверху было не обнаружить. Передышка – и в тоже время осмотр территории. Всё верно, обширный внутренний двор был практически пуст, основное движение наблюдалось лишь с краю, где располагались большие въездные ворота. С остальных же сторон можно было встретить одного-двух часовых – не более.