Алекс Владимиров - СатАна. Ледяное сердце. Том 1

А спустя ещё секунду свет навесных фонарей снова вспыхнул. И в его возрождённых лучах на землю упала лишь одинокая деревянная трость. Упала со стуком, показавшимся необычайно громким на этой пустынной улице.

***

Да, нелёгкая выдалась ночка. Сначала это срочное задание, затем эта чёртова антенна, – которая, кстати, так и не нашлась, – и, наконец, этот странный обморок Сати. Причём, Джек был уверен, последнее было неспроста – хоть Грегор и утверждал обратное, мол всё нормально и это лишь переутомление. Но чёрта с два оно так! И – он мог поклясться – какое-то время его напарница действительно не дышала.

Хотя может он и сам переутомился, вот и напридумывал себе всяких небылиц? Или это так тот свет на него повлиял: голубой и ослепительно чистый… а кстати, та вспышка была до или после обморока Сати? Странно, что он забыл, вроде бы всё было только сегодня… хотя с другой стороны здесь нет ничего удивительного. Слишком длинной была эта ночка…

Да и последующий день не принёс собой особой радости. Один только разговор с их куратором чего стоит. Да, верховный адепт Хейдо Борн умеет выжать из человека все соки, даже, по сути, не желая этого. Он часа два расспрашивал Джека о том, как прошло задание, заметил ли он что-то странное – и так далее по стандартному списку. И что, собственно говоря, Джек мог заметить, просидев практически всё время в машине? Пару мертвяков, которые чуть было его не съели? Так тут как раз таки ничего необычного не было— поработаешь вместе с таким стражем, как Сатана, и ни такого насмотришься!

Конечно, про обморок Сати он тоже сказал. Однако все свои догадки Джек оставил при себе, удостоив старика Борна официальной версией Грегора. Всё-таки Грег научник и получше разбирается во всяких там тонкостях. А там уж пусть сама Сати решает, произошло ли с ней нечто грандиозное и стоит ли это внимания Клана.

После Хейдо Борна его ещё мучили в гараже, в техническом отделе и в кадровой службе, – и лишь только к шести часам вечера он, наконец, обрёл полную свободу. Однако весь сон к тому времени с Джека как рукой сняло, поэтому он, недолго думая, отправился в местную забегаловку, чтобы пропустить стаканчик-другой.

«Филин на стрёме» было не единственным заведением подобного рода в городе, однако в нём имелась какая-то своя, влекущая Джека, романтика. Возможно, всё дело было в названии, ведь в такие минуты парень ощущал себя именно тем самым «филином», которому, несмотря ни на что, приходилось оставаться «на стрёме».

В целом здесь было очень даже неплохо: приятные как на внешность, так и на общение официантки, недурная и весьма разнообразная выпивка, а главное – тут всегда можно было посидеть спокойно и подумать о жизни, не привлекая к себе лишнего внимания. По сути Джек не знал никого из людей, его здесь окружающих, но не сложно было догадаться, к каким вехам общества те или иные из них относятся.

Преимущественно в «Филине» обитали те самые личности, которые ещё не достигли уровня открытых уличных краж и разбоя, хотя и были не так уж далеки от этого. Короче, мелкое жульё и те отчаявшиеся люди, которым, в принципе, уже нечего было в жизни терять, и потому сейчас они пропивали здесь последнюю копейку, чтобы чуть позже, дойдя до так называемой «кондиции», идти себе эту копейку возвращать, причём любыми доступными способами.

Хотя были здесь и действительно интересные личности, некоторых из которых Джек даже знал не понаслышке. Например, адмирал Шторм, прославленный офицер королевского флота времени былого и довольно-таки неплохой, хотя порою и надоедливый старикан дня сегодняшнего. Ему было уже далеко за шестьдесят – точнее сказать было трудно. Настоящего его имени никто – даже он сам, – пожалуй, уже и не помнил, однако все поголовно называли его «адмирал Шторм», поскольку это прозвище подходило ему как нельзя лучше.

Доподлинно не ясно, был ли Шторм в своё время действительно адмиралом, или же это звание прикрепилось к его прозвищу чисто по созвучию. Однако точно известно, что после свержения королевской семьи этот милый старикан – а тогда ещё мужчина в самом расцвете сил – не вынес произошедшего и попросту сошёл с ума. Скорей всего это и послужило причиной полной амнистии, дарованной ему новыми властями, а так же назначением ему ежемесячной пенсии, как гласила официальная бумага, «ввиду достижений и труду на благо государства прошлых лет».

Джек любил временами общаться с ним, хоть это и было порой нелегко. Дело в том, что адмирал Шторм очень даже оправдывал такое прозвище. Он очень любил своё, возможно выдуманное, прошлое, и оттого часто, хоть и спокойно, но в то же время ненасытно, рассказывал о нём. Однако в определённые моменты он ни с того ни с сего вдруг резко вспыхивал, начинал кричать и чуть было не биться в истерике, посылая всех к чертям – или ещё куда дальше. А после вновь успокаивался и как ни в чём не бывало продолжал свой рассказ.