Лидия Евдокимовна утерла рукой набежавшую слезу. Женщина приподняла несколько конвертов и достала фотографии, свою и его. Небольшие, тоже чуть пожелтевшие от времени. Молодая Лидочка с завитыми кудрями остриженных под каре волос нежно улыбалась. Она сидела в пол оборота, склонив голову, словно внимательно слушала своего собеседника. Здесь ей двадцать лет. На другой фотографии Борис. Он стоит на улице, чуть расставив ноги, невысокий, уверенный и уже взрослый мужчина. Ему двадцать семь.
Лидия Евдокимовна невольно распрямила плечи, рукой провела по волосам, поправляя их. Строчки письма вновь побежали перед глазами женщины:
«Вот передо мной лежит твоя фотография. Я смотрю на нее по несколько раз в день и не могу насмотреться. Правда, в моей памяти ты всплываешь такой, какой я тебя видел в комнате в Раздоле. Ты повторяла фразу: «Зачем ты приехал?» А еще – какой ты была перед самым моим отъездом. Я так сожалею, что так быстро пролетели для меня золотые дни.
На работе я хожу как ненормальный. Ничего не хочется делать. Тем более срочности в обязанностях нет. Так что в отпуске за свой счет мне бы не отказали. Возможно, я его оформлю однажды…
Ты знаешь, я уже перерыл атлас СССР в поисках Раздола, но он не обозначен, есть лишь Николаев.
У меня дома все благополучно. Лида, ты что-нибудь домой написала? Напиши мне…
Ну, хорошая моя девочка, из-за которой кажется «погибнет» инженер, до свидания, до скорой встречи.
Крепко-крепко целую.
P. S. Ой, ой, как нехорошо, слышу хруст твоих косточек и вижу осуждающий взгляд с возгласом: «Мучитель!»
Ну, ну, прости, дай поцелую нежно! Опять не нравится?! Ах да, ведь холодильник еще окончательно не оттаял! Для оттайки целую бесчисленное число раз! Вот!»
И подпись: «Борис».
Лидия Евдокимовна тихо рассмеялась. «Действительно, золотые были денечки», – подумала она, складывая письмо. Женщина вздохнула, откинулась на спинку дивана и невидящим взглядом уставилась на экран телевизора. Кадры монотонно и равнодушно мелькали, отматывая жизнь Лидии Евдокимовны назад.
Солнечное летнее утро. Лидочка с бидоном в руках идет по улице за молоком. Она чуть пританцовывает под музыку, льющуюся из открытого окна на втором этаже. Подол ее платья, невольно повторяя движения хозяйки, периодически приподнимается от легкого ветерка, оголяя девичьи коленки. Остриженные под каре и распущенные каштановые волосы подпрыгивают в такт хозяйке. У бочки уже стоят несколько человек с бидонами. Молодой парень, ожидая своей очереди, слегка улыбается, поглядывая на юную красавицу. Девушка, стоящая перед ним, постоянно вертится, искоса поглядывая на молодого человека. Она безрезультатно пытается привлечь к себе его внимание.
– Привет, Ната, – обращается Лида к подруге, стоящей в очереди.
– Привет, Лида, – немного надменно отвечает та.
– Возьмешь и мне тоже?
– Не думаю. Ты же видишь, за мной еще люди стоят.
Молодой человек расплывается в довольной улыбке:
– Ничего, ничего. Вставайте передо мной. Я не спешу.
Лида благодарно улыбается, пожимая плечами.
– Спасибо.
Ната протягивает свой бидон продавщице и через плечо бросает Лиде:
– Я видела Пелагею Ивановну из восьмой. Она просила тебя сегодня зайти убраться у нее.
Лида в смущении краснеет. Она закусывает нижнюю губу и мельком исподлобья смотрит на молодого человека, потом, гордо вскинув голову, с досадой бросает подруге:
– Ты же вчера уже говорила об этом.
– Да? Так я забыла, наверное.
Ната расплачивается, берет свой бидон.
– Я подожду тебя, – говорит она, повернувшись к очереди и уставившись на молодого человека.
Лида с нетерпением ждет, когда ее бидон наконец-то наполнится, расплачивается и, не оглядываясь назад, быстро шагает к дому. Ната бежит вслед, догоняя ее.
Воспоминания лавиной навалились на Лидию Евдокимовну. Она снова прокручивала в голове картины из жизни в их маленькой квартирке в Харькове. Это даже не квартирка была, а так, выделенное ЖЭКом полуподвальное помещение для дворника. Дворником работала мама. Отца Лидия Евдокимовна не помнила. Он ушел на войну добровольцем и не вернулся. Мать с шестью детьми на руках осталась одна. Жили тяжело, бедно. Лидочка быстро поняла, как можно заработать дополнительную копейку. Она убиралась в квартирах соседей, так что денежка в кармане у нее всегда водилась.
В Харьков родители переехали еще до войны в голодные годы из-под Курска. Дети в летние каникулы любили ездить к родственникам на родину. В июне, перед самой войной, старшие, Юля с Володей, как раз оказались у тетки в Курской области. Лидия Евдокимовна до сих пор удивлялась, как мать так стойко пережила несколько лет неведения об их судьбе. С другой стороны, Харьков попал в оккупацию, и отъезд старших детей скорее оказался удачным стечением обстоятельств. Молодые юноши и девушки поддавались на агитацию в оккупированном городе и отправлялись на заработки в Германию. Никто из уехавших соседских ребят так и не вернулся.
Читать дальше