Кира Мартин - Бриллианты слёз. Новеллы, миниатюры

Она желает, быть уверенной в Нём; в истинном чувстве своего избранника, в том, что эта встреча и есть та, предрешенная им судьбой, и они достойны, принадлежать друг другу безоглядно и преданно, безудержно радуясь, что стали обладателями бесценных сокровищ богини Любви.

Если ненароком злодейка Судьба коварно пошутила, и мечта и вера разобьются о рифы бытия, тогда Виола найдет в себе силы, уйти. Уходя, украсит себя великолепной шляпкой с букетиком фиалок. Он поймет, что Его покидает леди Неизвестная… навсегда…. Нет, пусть это «если» не случится… никогда!!!

Аллеи парка устланы опавшей листвой. Каждый шаг сопровождает шорох, как будто таинственный незнакомец пытается нарушить её одиночество, так и хочется оглянуться, от этой, непроизвольно возникающей, мысли. Кларина любит прогуливаться здесь. Ей вовсе не хочется сейчас, чтобы кто-либо вторгся в мир её иллюзий, ведь так приятно забыться от повседневной суеты на свежем воздухе среди сказочного осеннего безмолвия городского лесопарка. Последние дни сентября подарили ей разноцветное очарование. В такую ненастную пору мало желающих вот так, как она, блуждать по тропинкам среди стыдливо обнажающихся берез, трепещущих осинок, печальных кленов. Безлюдье нисколько не пугает, а вполне наоборот, успокаивает.

Вдруг налетевший порывистый ветер, растрепал березовые косы, взбудоражил ветви кленов, напугал до озноба осинки. Женщина остановилась, оглядевшись вокруг, пребывая в задумчивости, не заметила, что вошла достаточно далеко вглубь леса. Пряный аромат листвы, намокшей от капель моросящего дождя, с грибным привкусом опьяняет и дурманит, заставляя затеряться в дебрях и забыться. И пусть весь мир подождет, когда она вновь пожелает вернуться к реальной жизни. Ей здесь так хорошо судить – рядить со своими подружками – мыслями, отдыхать душой и телом от городской суеты, деловых встреч, от обязанностей и забот, а главное, она может думать о нем, представлять, что он вместе с ней наслаждается этой осенней порой. Им вдвоем в ее воображении вовсе не грустно, как сетуют поэты. Кларина затенила ресничками задумчивый взор.

«Кла-ри-на-а-а!» – прошелестел вновь ветер, унося прочь ее мелодичное имя. Воздух наполнился звуками музыки, так ей захотелось. «Под музыку Вивальди, Вивальди, Вивальди…», – вторит ей клавесин. Как прекрасно они кружатся в медленном вальсе. Он не сводит влюбленных глаз с ее милого лица. Она чувствует нежные прикосновения его рук, обнимающих её. Они вдвоем, одни во всей Вселенной. Он и она – какое счастье!

Тр-р-р-р! Резкий сорочечный стрекот отрезвил, вывел из состояния грез. Кларина открыла глаза, «Вот разбойница! Что ты натворила? Разлучила с любимым…», – разочаровано прошептала женщина. Нет, она не рассердилась на птицу, ей просто очень жаль, что исчезла счастливая «картинка». Только теперь она почувствовала, что все-таки продрогла. Сразу вспомнился домашний уют её городской квартиры, аромат горячего кофе, вкус, любимых ею, пирожных круасаны.

«Ты заблудилась! Пора домой, ведь день теперь такой короткий!» – возникло неприятное беспокойство. «Ну вот! После радости – неприятности по теории вероятности!» – тихо засмеялась Кларина, вспомнив студенческую шутку.

Прислушавшись к доносившимся издалека звукам города, торопливо зашагала в сторону аллеи и вскоре ступила на асфальт мягкой и шуршащей «ковровой» дорожки…

Возле арки входа в парк на клумбах всё ещё цвели сентябринки – сиреневое сибирское чудо, украшающее осеннее ненастье. Озябшими пальцами коснулась лепестков, стряхнув дождевые брызги. Склонилась, прижав к лицу охапку соцветий, словно согревая их своим горячим дыханием.

«Ах, как вы милы и… одиноки здесь!» – сентиментальность навалилась вновь. «Скорее домой! Завтра новый день, новые встречи. Все у тебя будет хорошо, не печалься, Кларина! Осень прекрасна и капризна в своем разнообразии, у неё, как у природы, нет плохой погоды, так и подобает истинной женщине. Знает себе цену, вот и воспета она поэтами».

Засыпая, согревшись чашкой желаемого кофе, она вновь погрузилась в мир грез, нежась в «пушистом облаке» красиво устланной постели…, ласкающей прохладой одиночества, но не дающей «остывать» её любящему сердцу.