Анатолий Агарков - Бетонпрофит

А деньги… Я их никогда не копил, не считал. Даже скажу напыщенно – я экономил на необходимом, чтобы постичь прекрасное. Так годится? Без этого жизнь свелась бы к удручающему чередованию слюноотделения и пищеварения. Скажем, едешь-едешь… бах! шашлычка у дороги. Отлично промаринованное мясо по узбекским рецептам, на мангале прожаренное до нужной кондиции, и к нему половинка лимона, выжатый сок которого придает блюду невероятный вкус и аромат. Разве это не прекрасно? Разве могут сравниться куриные яйца и картошка в мундирах, сваренные в дорогу, и к ним бутылочка молока?

Придорожными шашлыками и беляшами ко мне вернулся вкус к жизни.

Ну, а беседы с водителем в долгом пути – они ведь тоже чего-то стоят.

У Геннадия Федоровича болгарская фамилия – ударение должно быть на втором слоге. Правильно ВелИков от слова «Великий». Но он – простой шоферюга, романтик дорог, и потому прочь амбиции – Велик, как велик (уменьшительное от велосипеда).

Сегодня я бы затруднился точно описать внешность водителя, с которым три месяца изо дня в день (исключая выходные, конечно) по четырнадцать часов сидел в одной кабине. Не помню я его цвета глаз, роста, ширины плеч… Лишним считаю уточнять форму носа и наличие усов. В книгах нет ничего более скучного, чем описание внешности её героев. Скажу прямо и просто: Великов – чистокровный болгарин и особых примет у него на лице или в походке нет, а уж про все остальное домыслите сами.

Мы возим с ним на полуприцепе бетонные плиты и блоки. Ну, везёт-то, конечно, «МАЗ», Геннадий Фёдорыч рулит, а я экспедирую – к грузу, стало сбыть, приставленный человек. Дорога в один конец с погрузкою – семь часов. Мотор натужено гудит, крейсерская скорость укачивает, и чтобы водителю не уснуть, ведём разговоры.

– Расскажи, Геша, чего-нибудь, – прошу.

Водитель мой словоохотлив.

– Был такой случай. Собачонка на дороге – ухоженная, маленькая, симпатичная – по всем приметам комнатная: крутится, не поймёт, глупая, куда тикать от машин. А той стороной «КАМаз» идёт. Харю вижу улыбающуюся, и улыбка эта показалась тогда самой циничной из всех виденных в жизни: ему колесом собачку размазать по асфальту – дорожное развлечение. Ну, я руль влево и на таран. Он – по тормозам. Собачонка с дороги. И я следом, уходя от столкновения – через забор в чей-то огород въезжаю. Животина спасена, «КАМаз» ушёл, а я сижу передними колесами в картофельной ботве – ни-взад-ни-вперед. Хозяин бежит. Ну, думаю, сейчас, ка-ак из ружья шмальнет… А он – обниматься. Видел всё, понял, что, собачку спасая, я непрошеным гостем в его огород. Отстоловался у благодарного собаковода, заночевал, а наутро трактор пригнали и вытащили мой большегруз.

Занятная история. Правда, представляется мне с трудом. Великов по простоте душевной рассказывал порой такие вещи, которые я бы не каждому рискнул доверить. Некоторые вполне правдоподобны, иные мне трудно принять за истину. Но уверен – с его рассказов можно книгу написать весьма интересную. Я бы и сам взялся, но не страдаю графоманией – мне свою судьбу дай Бог сил положить на бумагу.

Едем дальше и говорим. Великов, когда молчит, курит беспрерывно – по той же причине: не уснуть за рулем. А я не курю и дыма табачного не люблю. Поэтому….

– А что, Геш, много путан на дорогах встречается?

– Да бывают. Кстати, вон одна.

Мы только что миновали уфимскую развилку, у придорожного кафе стоит девушка на обочине – «голосует» проходящим машинам. Вот приостановился «КамАЗ», потом тронулся – девушка осталась.

– Не сторговались, – комментирует Фёдорович.

Он снижает скорость до минимума: хочется глянуть на красавицу – уж больно фигурка с далека хороша. Личико тоже, глаза Мальвины, но вот взгляд….

– Мальчики, до Москвы, – кричит она. – В дороге все, что хотите!

– Обкуренная, – констатирует Великов, давя на газ.

– Или уколотая, – поддакиваю я.

– На это дело разве нормальный человек решится? Вот у меня такой случай был. Иду в Москву. Под Юрюзанью бабенка у обочины рукой машет. Торможу, пускаю в кабину – делаем все дела. Она просит такую сумму, что ухмылочка сама на губы. «Да с тобою всё в порядке? Это же „МАЗ“, а не „Мерседес“ – я столько не зарабатываю». А она: «Мама – шибко больная: лекарства срочно нужны; да взаймы я, взаймы…» Врёт, конечно, думаю – обычная уловка бабочек придорожных. Но с другой стороны…. А, была, не была…. Достаю деньги, отдаю, про себя думаю: до Москвы как-нибудь дотяну, а оттуда – хлебом единым. Возвращаюсь через полмесяца – представляешь? – стоит у обочины. Будто ждала. Прыгает в кабину, обнимает-целует, деньги подаёт, в гости зовёт. Время есть – почему не заехать? В квартирке опрятненько, и мамаша уже на ногах. «Не простипома я – убеждает, – обстоятельства. А тебя уже больше недели жду». Случай, однако – мог бы и ночью проскочить Юрюзань эту самую. С тех пор всегда в гости заезжал. Хорошая бабёнка – женился, кабы не был женат. Потом замуж вышла, первенец на меня похож. Вот так бывает.