Позвольте внести немного ясности в свой рассказ, потому как не каждый сможет понять, о чем идёт речь. В моем произведении сливаются все религии, существа и мифологические создания воедино. Им властно место в образе обычных людей. Мы видим их как обыкновенных прохожих, даже не подозревая, что рядом с нами может пройти Тщеславие или Алчность в собственном обличии. Это обыкновенный мир, где люди как люди, существует Бог, ангелы, Любовь, Голод, Смерть, Похоть, Гордыня – я лишь превратил их в материю человека, а в остальном, всё остается прежним.
Наши друзья прогуливались уже около часа. Они прошли Эмпаер Стейт Билдинг, Таймс сквер, зашли в метро, проехали несколько остановок. Всё это время, они обсуждали людей. Константин занимал позицию всепрощающего человека, будто он священнослужитель, принимающий человеческие ошибки как должное, а второй, шуточно обвиняя его в подобном, просто на просто говорил о людях, как о ничтожествах. Он приводил пример скромных и наоборот развратных девиц, которые в сущности являлись одним и тем же, но отличались лишь сдержанностью или же искренностью.
Он прировнял ко одной ступени всех: бисексуалов, гомосексуалистов, педофилов, лесбиянок и обычных людей. У него не было для них меры наказания, ведь пошлые желания вышеперечисленных – это всё его рук дело, и он будто бы гордился тем, что в двадцать первом веке люди забыли о чувствах и поглощены развратом. Смерть понимая, что тот прав, не мог также радоваться, ему было жалко людей, а почему так происходит не мог объяснить, ведь даже ему не известен замысел Божий.
Наконец-то они прибыли в пункт назначения. Перед ними стоял огромный дворец, казавшийся людям обычным домом престарелых или же пансионатом. На самом деле это здание есть ничто иное, как пристанище всех созданных Богом существ. Оно было огромным, хоть и не выдавало своих размеров. Как в фильмах про Гарри Поттера, казалось бы, обычная палатка, а зайдешь внутрь и ты уже окружен неизмеренным пространством, наполненным книгами и картинами, музыкальными инструментами, по большей части древними, арфами и лирой, пианинном и скрипкой, а также и более современными.
– Очередное собрание падших ангелов. – саркастически сказал Безымянный.
– Твоя ирония сумеет любые постулаты опровергнуть. Всё так же считаешь, что Бог не любит всё, что создал? – мягким тоном ответил Константин, не раз слышавший подобные реплики.
– Да я его и Богом особо не считаю…
Видите ли, он не был любящим сыном. Да, разумеется, Бог есть Любовь, он любит всех и каждого и все мы равны, но наш герой отказывался это понимать, ибо был он слишком скептичен.
Войдя внутрь, они в очередной раз лицезрели красоту здания, украшенного по образу небесного рая и напоминающего интеллектуально-литературные салоны восемнадцатого столетия. Но все это казалось не столь увлекательным, по мнению одного из прибывших гостей. Пройдя большой холл, они оказались в комнате, своими масштабами напоминающую картинную галерею во Франции. Они увидели уже собравшихся гостей, которые только и ждали их прибытия. Здесь находились все смертные грехи: Алчность, Тщеславие, Голод, Гордыня, Уныние, Зависть и, конечно же, опоздавшая Похоть.
Описывать всех было бы глупо, потому как они представляют именно то, чем их называют. Кроме самого очевидного я, разумеется, не оставлю без внимания описание каждого, кто встретится с нами в этом рассказе. Скажу лишь вкратце, что Голод, как вы успели, наверное, предположить, больших размеров мужчина, полное и весьма отвратительное существо, хотя и выглядело как обычный человек, страдающий булимией. Многие испытывали к нему жалость, но не наш парень, который, подойдя к нему, взял себе яблоко из его сумки, на что Голод, лишь улыбнулся. Он был слишком занят поеданием калорий, чтобы ещё насчет чего-то дерзить.
– Я бы не давала ему столь ценное для тебя угощение, братец, да ещё и после того, как он заставил нас ждать. – произнесла Лукреция, чьей сущностью, судя по вышесказанному была Алчность.
– Пунктуальность – вор времени. Рад тебя видеть сестрица, как дела в Англии? Неужели перевелись уже на свете бюрократы и азартные игроки, что ты почтила нас своим визитом?
– Никак нет, – кокетливо ответила Лукреция.
Одета она в старомодное платье, которые привыкли описывать в таких произведениях как «Гордость и предубеждение» Джейн Остин, или же «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда – одного из самых любимых писателей Похоти, нашего ценителя красоты и мастерства слова, которого он процитировал выше. Но это лишь здешний наряд наших гостей. В повседневной жизни они и одеты были повседневно.
Читать дальше