Ия Карповская - МИНЕЙ-ЗАВОЕВАТЕЛЬ (ХРОНИКИ СИЛИРИИ). Продолжение «Митинеиды» и «Фиреи». Фэнтези

Император сменил гнев на милость. Приказав дочери вести Минея в столовую, накормить и напоить. И тот покорился.

– Тебя зовут Лима? – спросил парень, кусая яблоко и прихлебявая медовый напиток (не медовуха, а сок разных фруктов, свежий, смешанный с медом. Также в Силирии медовым напитком называют клубничное и малиновое варенье, добавленное в свежие ягоды) из золотого кубка. Лима, с тревогой поглядев на него, рассеянно взяла из корзины персик. Новичок оглядывал столовую. Где – то играла музыка. Играла лютня вперемешку с флейтой и свистом ветра в коридорах. Звуки проникали друг в друга, сливаясь в изумительно прекрасную мелодию, но печальную. Слушая ее, юноша представлял себе песчаный берег и волны, ласкающие его, по которым клубились пена и брызги. Пара облаков на синем небе… Ветерок, пахнущий рыбой и водорослями…

Еще один взгляд Лимы, печальный, такой взрослый и заинтересованный. И снова сердце Минея, сына прекраснейшего из полуэльфов, подпрыгнуло до самого кадыка.

– А ты знаешь, откуда появились полуэльфы? – спросила принцесса бархатным голосом.

– Они везде живут.

– Не знаешь… Они впервые появились в Силирии, у нас в краях, родоначальник их – эльф Корнелий. Это раса отдельная от эльфов.

Миней поглядел на сияющие, длинные, булавовсдные усики, как у бабочки, на голове Лимы, которые тут же переплелись с волосами. У него самого такие есть. Но это никакие не бабочки с крыльями, – это были самые настоящие полуэльфы. Усики нужны им для особого случая, – при рождении – отличие мальчика от девочки. У мальчика усы такие есть, а у девочки на головке только два розовых пятна. Что дальше происходит, – ясно. Если их срезать – парень или девушка станут бесплодными. До тех пор, пока новые не отрастут. Так – то!

– Да, я Лима, дочь фирейской принцессы Елены, и Физара, – императора Силирии.

– Ваша страна называется Силирией?

– Да.

– Что это означает?

– Слово «Силирия» означает «Восставшие из пепла». Хотя наша страна пять тысяч лет назад называлась иначе – Сиза. Затем – Сизилия. Первое слово переводится как «Мать всего сущего», а второе, – «Единение природы и Средневековья». Оба слова из древнего языка, на котором говорили наши предки. История наша жестокая, почти каждое столетие происходили войны, даже было пять – шесть императоров – тиранов. Но никогда императоры и императрицы не брали в жены или в мужья силирийцев. Ты видел гобелены и картины на стенах… И культура наша богатая. – Лима поглядела на рукав своего платья, на котором были вышиты васильки. И не только они, – желтые листья и цветы. И колосья пшеницы. – И музыку ты послушаешь. – Лима достала из кармашка складную флейту и сыграла какую – то мелодию. И правда, никогда парень раньше ничего подобного не слышал. Дивная мелодия…

Сыграв, Лима разобрала музыкальный инструмент на шесть частей, и спросила:

– За что тебя схватили на границе, Миней?

– Я не знал, что это граница!

– Представляю, как напугался. Тут всегда так. Иностранцев здесь не видели лет двенадцать. Я спрятала одного из них, но отец казнил парнишку. Это был фиреец.

– Спасибо тебе за то, что спасла меня от смерти.

– Не за что. Сколько тебе лет?

– Пятнадцать.

– Мне двадцать девять.

Юноша от неожиданности поперхнулся медовым напитком. Ничего себе! Эта Лима ему в матери годится, или в старшие сестры! Хотя… век эльфов и полуэльфов, – девятьсот лет. Так что нет ничего страшного. Миней побледнел и опустил голову. И тут же улыбнулся. Весело, нечего сказать!

Парень встал, вытер губы салфеткой, а Лима повела спасенного по замку, чтобы познакомить его с обстановкой.

Постепенно – постепенно дружба Лимы и Минея переросла в любовь. Все вышло именно так, как Миней и хотел. Естественно, Физар об этом ничего не знал. Отец и родные, вероятно, ушли дальше. А когда император стал подозревать, – влюбленные убежали из дома, уединившись на каком – то острове за замком в море. Остров был необитаем, и, кроме этого, принцессу и иностранца никто не мог найти. Миней по утрам бродил по берегу, собирал хворост, разжигал костры и варил поесть, ловил рыбу, иногда ночами не спал, карауля и любуясь рассветом, а Лима в то время сладко спала в гамаке в хижине, которая там обнаружилась. Шли месяцы, и наконец, кто – то начал распускать про пришельца нелепые слухи. На него охотились теперь, и мечтали выжить парня из Силирии, особенно Физар. Непонятно, чем еще не угодил иноземец императору и силирийцам, но виновата во всем была сама Лима: раз сама приютила незнакомца, то пусть сама последствия и расхлебывает. И расхлебывала, и очень тщательно, дрожа от страха. От страха перед отцом. Физар тем временем по – прежнему был в гневе, и грозился казнить Минея сразу же, как его поймают. Но тот был умен и изворотлив, и потому легко обходил опасные места. Свою суженую он как – то выдал за сестру, внешне похожую на принцессу, когда наткнулся на восставших князей, считающих, что восстание в стране разжег именно новенький! Кто был инициатором всего, – до сих пор непонятно. Зато по стране только и слышалось: «Иностранец разжег восстание! Иностранец»! – и мечталось о мести, причем, как всегда, кровавой.