Лукерья Сайлер - Хорошо ли нам будет там, где нас нет? Роман в шести томах. Первый том. Эмма

Только после этих слов, а прошло уже 15 лет после смерти Якоба, она по-настоящему ощутила и осознала, что его нет, и уже никогда не будет с ней. Он ушёл, оставив ей детей и то тепло, которое никто, никогда не сможет заменить в её сердце. Сама же она, оградила это тепло огромной ледяной стеной.

Глава первая

Дети, внуки, правнуки и внучка Вика

Самолет улетал из Новосибирска в Ганновер завтра, рано утром.

А сегодня семья Штернбильд собралась у родственников в Новосибирске, чтобы оттуда навсегда покинуть Россию. Старейшей в этой семье была баба Эмма, ей исполнилось 77 лет. Она была не только самым старшим, но и самым почитаемым и уважаемым членом семьи. Вот и сегодня баба Эмма сидела во главе стола на самом почетном месте. Внуки, правнуки, дети – то и дело подходили к ней, спрашивали, как дела, не желает ли она чего. Вика, самая старшая её правнучка, сидела рядом с ней. Она отодвинула свой стул немного назад, положила руки поверх спинки бабушкиного стула и время от времени прятала голову за её спиной. Стоило Вике посмотреть в зал, как её взгляд сразу же встречался со взглядом Олега, и как только их взгляды встречались – она опускала голову за спину бабы Эммы.

Родители Вики, младшая сестра Ира, дедушка Витя, бабушка Лиза (дочь бабы Эммы), уехали в Германию еще год назад, оставив её в Новосибирске заканчивать торгово-каммерческое училище.

3,5 года, она училась в Новосибирске, из них последних два жила у дяди Степана, брата матери. Дядя Степан и тётя Тамара, его жена, имели троих взрослых детей: двух дочерей, Галину и Светлану, и сына Олега. Дочери были замужем и обе жили в Ульяновске. Олег в этом году вернулся из армии и работал на заводе мастером по ремонту и установке оборудования. Эту профессию он получил до армии, окончив техникум.

Сегодня уезжающие собрались в квартире дяди Степана и тёти Тамары, чтобы завтра уехать в Германию.

Спрятав голову за спину бабы Эммы, Вика повторяла про себя: «Ну почему так, ну почему так? Спаси меня, Господи, – шептала она, – помоги мне, Господи! Дай мне сил не думать о нём, не сделать глупость. Завтра меня здесь уже не будет. Я всё забуду. Там мне не будет так тяжело, как сейчас здесь. О, Боже, не могу не думать о нём, не могу! Я должна отвлечься. Постараюсь думать об этих людях, моих родственниках. Они сейчас здесь, а завтра будут далеко-далеко, и я вмести с ними. Там у меня появятся другие заботы, и я всё забуду. Там мне будет легче, я не буду думать о нём, не буду видеть его». Слёзы накатились ей на глаза, она снова наклонила голову, спрятавшись за спиной бабы Эммы. Сделала глубокий вдох, потом выдох, почувствовала, как баба Эмма повернулась к ней полу боком, погладила ее по голове:

– Даст Бог- всё будет хорошо, моя милая. Давай будем думать о чем-нибудь другом и станет легче.

Глаза её тоже блестели, и Вике показалось, что баба смотрит ей в душу и всё знает, и понимает. Знает, как тяжело ей сейчас видеть в последний раз Олега, знает, как тепло и по-дружески провожали её вчера однокурсники. Сложившись, они заказали в кафе четыре столика и подарили ей красивую деревянную посуду с хохломской росписью, а преподаватель экономики подарил ей Большую математическую энциклопедию, на титульном листе написал: «Среди стерни и незабудок не нами выбрана стезя, и родина есть предрассудок, который победить нельзя». (Б. Окуджава)

– Смотри, каким красивым стал у нас Эдуард, – сказала баба Эмма.

Вика посмотрела в сторону своего дяди. Год назад мать Эдуарда умерла от рака. Они жили с отцом вдвоём, сыном бабы Эммы, Эдвардом, в Новосибирске. В этом году Эдуард окончил Новосибирский институт иностранных языков и в совершенстве знал три языка: английский, немецкий, русский. Все уезжающие были рады, что с ними едет человек, хорошо владеющий немецким. От уехавших родственников они знали, что по приезду в Германию, при оформлении документов в лагерях, трудно, если не знаешь немецкой грамматики.

Эдуард увидел, что Вика и баба Эмма смотрят в его сторону, подошёл к ним, спросил:

– Как дела, моя дорогая бабулечка?

– У меня всё нормально, а у тебя?

– У меня тоже всё, как надо. А ты что такая сегодня скучная? – обратился он к Вике, – пошли танцевать.

– Никто не танцует.

– Ну и что же, мы будем первыми. Пошли, пошли, – потянул он её легонько за руку.

Звучала спокойная мелодия. Они стали танцевать танго на маленьком пятачке, оставшемся в комнате, не заставленным столами и стульями.

– Ты такая печальная, потому что не хочешь уезжать? – спросил Эдуард.