Александра Полухина - Лина

– Да, конечно. Вобщем я пойду обойду пациентов, а потом буду у себя.

Герман вышел от Ирини. Случившееся не отпускало его. После обхода он сел за бумаги, но никак не мог сосредоточиться. Он чувствовал усталость, перед глазами стояло лицо Лины.

Что за чертовщина? – думал Герман. Он пытался прокрутить назад происшедшее. Сначала он встретил Гречина, который попросил его подойти в 8 палату и осмотреть нового пациента Михаила Дерца. Главный был уверен, что Герман уже закончил утренний обход. Герман поднялся на второй этаж, подошел к посту медсестры и увидел там женщину, как выяснилось потом, сестру пациента. Что-то в ней сразу схватило его за душу. Но что? Внешность? Глаза? Eе голос, проникающий прямо в мозг, минуя уши? И почему его не покидает какая -то тревога?

Откуда она знала, что он опоздал на работу? Она просила резко не будить брата и еще, она что-то сказала про ночное дежурство. Откуда она знала, что oн сегодня дежурит? И потом, что именно произошло в палате? Герман помнил как пытался сдерживать судороги у пациента, а дальше туман, сплошной туман….

В дверь постучали.

– Войдите -Герман оторвался от своих мыслей.

Вошла Татьяна. Она все еще выглядела потерянной.

– Герман Сергеевич, я отправила запрос на Михаила Дерца из 8 палаты. Завтра позвоню, если не пришлют его истроию болезни.

– Да, спасибо, Танюша, ты как? -спросил Герман по-отечески.

– Да не знаю. Спина болит, и шея. Я даже не поняла как я ударилась… эта женщина.. она так неожиданно появилась, она не касалась меня, но что-то как буд-то oтбросило меня к стене. Mеня и сейчас еще всю трясет.

Герман опустил глаза.

– Ладно – иди, выпей успокоительное. Я зайду попозже, посмотрю как там этот парень.

Татьяна вышла. Герман обхватил голову руками, тщательно стараясь припомнить еще какие-либо детали, но ничего не получалось. К чувству непонимания присоединилось чувство вины.

«Я идиот, надо мне было послушать ее. – Мне надо с ней поговорить» – завертелась в голове навязчивая идея.

Мысли перебил телефонный звонок. Звонил Марк.

– Привет, звоню еще раз поблагодарить за гостеприимство. Ты на работе? Я не вовремя?

– Да, ничего, вздохнул Герман- понедельник- день тяжелый.

– Слушай, давай на следующих выходных ко мне. Бери свою Иру, поедем кататься на лошадях. В субботу прилетаешь, в воскресенье- назад. Я за все плачу.

– Марк, твоя фамилия Абрамович? – оторвался от своих раздумий Герман.

– Нет, я все еще Корзун, но у меня намечается золотая сделка. Надеюсь не сорвется, и тогда как загуляем, не хуже Абрамовичей.

– Ну ладно, созвонимся- Герман положил на стол мобильник и вернулся к мыслям о происшедшем.

Обычно на дежурствах все-таки удавалось вздремнуть, но в эту ночь Герман не сомкнул глаз. Он пару раз заглядывал к Михаилу, тот спал, в отличии от Германа, в мозг которого как буд- то впечатался образ Лины. Глаза, ее глаза. Герман не помнил во что она была одета, но ее глаза он забыть не мог. Вроде как из одного человека на него смотрел другой. Герман сел за компьютер и открыл файл с информацией о Михаиле. Он еще раз перечитал выписку из его истории болезни и остановился на контактной информации: в случае острой необходимости звонить: Лина Дерц (сестра) и номер телефона. Герман переписал номер на отдельный листок и закрыл файл.

– Ты же ученый, твою мать, что происходит? – подумал он. Может все гораздо проще и это все станет темой твоей диссертации из области «неизведанные возможности мозга»

11

В эту ночь Лине тоже не спалось. Вроде не случилось ничего необычного. Не впервые люди оказывались жертвами своей слепоты. Лина часто задумывалась над тем, хотела бы она быть такой же как все. Жить сегодняшним днем и не знать о том, что впeреди. Она знала, что даже если бы захотела, ничего не смогла бы изменить. Она уже пробовала. Только сильные лекарства помогали ей отключиться и не слышать голосов, не видеть всех этих, порой таких страшных картин человеческих судеб. Однажды эти лекартва чуть не убили ее. Смерть была единственной ценой, которую нужно было заплатить за то, что бы не знать, не думать, не видеть ничего. Но Лина не готова была расставаться с жизнью, в которой с самого детства не было ничего нормального.

Отца Лина почти не помнила, он умер, когда ей было 4 года, а Мише год. Мать осталась одна с двумя малолетними детьми. Она много работала, ей нужно было кормить семью. Из-за города приезжала бабушка, которая жила с ними до лета, а летом она забирала Лину и Мишу и увозила на 3 месяца к себе. Находясь у бабушки, Лина с Мишей практически все время были предоставлены сами себе, в то время как бабушка целые дни проводила в пристройке возле дома. Туда к ней каждый день приходили какие- то люди. Лина часто слышала, как из пристройки доносились какакие- то странные звуки, стоны, иногда даже крики. Еще Лина помнила, как однажды кто-то пытался поджечь бабушкин дом. Слава богу, что тогда все обошлось. В тот день бабушка, обняв их с Мишей, сильно плакала и что-то шептала им на уши. Иногда бабушка брала их с Мишей с собой в лес собирать травы. Как собака, она отыскивала в зарослях нужную траву и складывала ее в мешок. Потом она распихивала ее по кулькам, какую-то часть варила и делала мази.