Мариша Кель - Чао Ле

В то же самое время мне страсть как захотелось покурить. Я даже поёрзал в кресле и содрогнулся. Зависимость, что б её…

– Туристы, – ответила на мой вопрос Лара. – Мокен всегда существовали обособленно и не особо жаловали людей суши, но нынешнее положение вещей заставляет их общаться с туристами.

– Понятно, «Экскурсии к аборигенам», – деловито заключил я, пытаясь отвлечься от навязчивого желания сделать затяжку.

Лара как-то странно улыбнулась и продолжила:

– Знаешь, кто занимает первое место во всём мире по экспорту самого редкого жемчуга?

– Нет, – пьяно улыбнулся я ей, придвинувшись чуть ближе.

– Таиланд. А знаешь, кто добывает этот жемчуг в таком количестве и такого качества?

– Нет, – повторился я, наклонившись совсем близко к Ларе.

– Мокен! – прошептала она, как какую-то страшную тайну, и всучила мне в руки фляжку.

В ответ Ларе я ошеломительно присвистнул и, сделав глоток, продолжил слушать лекцию о чудо-народе.

– Мокен – настоящие амфибии. Да, да… Одна шведская исследовательница, не помню, как ее… – уставившись в одну точку, как бы «зависая» в своих мыслях, прервала свою речь Лара.

На своём веку я встречал мало людей, троих или двоих, с подобной странной способностью… Моя младшая сестра Роза умела так же «зависать», как и Лара. О чём-то разговаривая с тобой, шагая по улице или надкусывая яблоко, она могла прерваться в любой момент жизни и отстраниться от всего происходящего вокруг. Будто ушла домой на пару минут, а потом вновь вышла и продолжила гулять.

Я по молодости всегда злился на Розу и начинал махать ладонью перед её ничего не видящими распахнутыми глазами.

– Ну, что ты опять перезагрузку включила, – смеялся я над сестрой.

Роза как-то объяснила мне, что в такие моменты она погружается в себя и проваливается в собственный мир мыслей, ей очень комфортно блуждать по их лабиринтам. При этом она не покидает собеседника, вполне видит и слышит меня, но вторая часть её сознания находится далеко и не обращает на меня никакого внимания. Вот и теперь моя собеседница Лара секунды две «перезагружалась», а потом продолжила:

– Ой, прости! Со мной так бывает… – начала оправдываться она. – Я… просто…

– На секунду заскочила домой? – понимающе улыбнулся я ей.

– Точно! – засмеялась Лара, обрадовавшись моей реакции на её странность.

– Так вот, – чуть покраснев от смущения, продолжила Лара: – О чем я говорила?

– О шведской исследовательнице, – учтиво подсказал я.

– Точно! Так вот, она выяснила, что у «морских цыган» способность видеть под водой гораздо выше, чем у европейцев. Их зрачки приобрели умение особым образом сужаться и менять фокус зрения. Ни у каких других народов в мире такой способности нет. За долгие годы проживания в таких условиях их лёгкие претерпели генетические изменения, произошли адаптационные формирования…

«Какие сложные слова, и чтобы они могли значить?..» – эта мысль, видимо, так ярко отобразилась на моём удивлённом лице, что моя собеседница на мгновение остановилась, всё поняла и, решив мне всё популярно разъяснить как школьнику, продолжила:

– Биологическая эволюция, понимаешь?!

– Нет… – невозмутимо пребывая в пьяном добродушии, ответил я.

Не сдав позиций, продолжая бороться с моей неспособностью понять, она попыталась объяснить предельно просто:

– У них тренированные лёгкие, понимаешь? И это позволяет им ловить рыбу на глубине до двадцати трёх метров. Они уникальны! И всё богатство морей и океанов принадлежит им!

По завершении этой фееричной речи Лара отсалютовала мне фляжкой и, запрокинув её, сделала хороший глоток.

– Как я понял, мокены – это.?..

– …Это морские цыгане, – выдохнула блондинка и продолжила: – Они делятся на три этнические группы: Мокен, Моклен и Урак Лавой – все они говорят на разных языках. Но только Мокен до сих пор живут как кочевники. Именно с ними нам предстоит жить, изучать и защищать их.

– От кого? – удивился я.

– От тех, кому они мешают. От жадных, бездушных толстосумов, которым нужно застроить всё побережье отелями и возить толпы китайцев на заповедные острова. Чтобы окончательно весь мир превратить в помойку.

– А куда смотрит правительство?

– Правительство не смотрит. Мокен не существует, у них нет документов, подтверждающих личность. Нет прав на собственность, на имущество. Они остались далеко в прошлом, и они погибают.

– А как же их заслуги перед отечеством в плане экспорта?