Алекс Норк - Ноль часов по московскому времени. Новелла IV

Теперь самое интересное – Марина – жена… не знаю до сих пор, как в точности в таких случаях называть кого нет.

Переводчик фирмы.

То есть в таком качестве она появилась около полугода назад, а через три месяца стала женой своего шефа.

Интересно, откуда она вообще появилась.

Из Америки.

Еще школьницей была, когда ее мать вышла замуж за работавшего у нас американца, и доучивалась девушка уже там.

Со слов Феликса, после колледжа Марина проучилась, вполне успешно, в университете; еще студенткой старалась подрабатывать англо-русскими переводами. На удачу, в какой-то крупной фирме ей предложили на хороших условиях поработать около года в России. А когда контракт заканчивался, решила поискать тут в буржуазной уже Москве, и как раз к Феликсу на собеседование заявилась. Переводчик, по сути с обоими родными языками, и еще с хорошим французским, который учила в университете.

Михалыч, между прочим, отметил, что у Феликса, когда тот рассказывал, звучало о ней, как о служащей, в неподходящем к произошедшему тоне.

…

Еще одно обстоятельство: от того же Феликса выяснилось, что организацию две недели назад начали шантажировать: дважды приходили письма с требованием полутора миллионов баксов, и указывался вполне грамотный способ передачи денег, когда оперативный перехват преступников осуществить очень сложно. Угроза за отказ традиционная – жизнь руководителя и его близких.

Ответили на это усилением охраны – Марина и Анна стали ездить с водителями-охранниками, а до того сами сидели за рулем.

Шантажа, различного рода, было тогда предостаточно – иногда вполне даже серьезного, но нередко с попыткой просто взять на испуг.

У фирмы, сказал Феликс, раньше такое уже случалось, но на угрозы не поддавались, а тем более, уже год находились под охраной конторы от Минобороны – хотя, формально, и частной.

Тут следует опять предостеречь от наивного удивления – в буржуазную стихию именно «силовые» и «советские партийные» органы бросились самыми первыми, а достаточно показательным случаем стал «блошиный прыжок» Филиппа Попкова – главного борца против диссидентов и вообще «буржуазного влияния Запада», прыжок из трехзведочного генеральского мундира КГБ СССР в помощники к миллиардеру Гусинскому.

Охрана у фирмы оказалась, следовательно, вполне надежной, но показания дежуривших охранников – совершенно пустыми: «находились в холле, узнали, когда произошло, от Анны Николаевны».

«Сапоги», – сказал Аркадий, когда позже мы просили дать им характеристику в связи с возникшими во все стороны подозрениями, – «туповатые, но исполнительные. Но чтобы вместе с криминалом что-нибудь замутить – нет, хотя за отдельного какого-то работника поручиться нельзя».

Ну, это тогда.

Сейчас, очень похоже: все вместе со всеми и против кого угодно, вопрос лишь в количестве денег.

Дальше – по самому событию.

Значит, от Кати.

Сесть за стол должны были в половине шестого. Дома не готовили – заказ получили из ресторана. Примерно за полчаса Катя начала на стол накрывать. Скоро вернулась из парикмахерской Аня, попробовала вино, что оно то самое с аукциона – что фэйк не подсунули… вино купила в Париже – откуда несколько часов назад прилетела. Бутылка была в коробке, в баре на стеллаже. Аня, как приехала, ее туда поставила, чтобы пить потом первый тост, потому что какое-то замечательное очень вино. И Аня переодеться к себе пошла, а минут через десять уже сели. В бокалы вино наливал, кажется, Эдуард. А дальше поднялся шум, ребята из охраны туда побежали, от них она узнала про Марину, потом, испуганная, в зал не входила. Но вообще, у нее «в голове смешалось, может чего-то спутать».

Вот такой репортаж от горничной.

Впрочем, по моему впечатлению – девушка не казалась уж очень напуганной.

Михалыч начал разговор с хозяином и его компаньоном, но скоро только с ним, так как отца с дочерью забрали прибывшие медики.

Начальник стал зачитывать, как положено снятые показания, а в моем пересказе они выглядят так.

Феликс приехал с Николаем прямо с фирмы в районе пяти часов и сидел некоторое время здесь в гостиной, курил, смотрел прессу. В зал не выходил, но кажется, там была только Катя. Минут через пятнадцать подошла Анна и позвала его открыть раритетную из Парижа бутылку… хотя сам он в большую разницу между вином в двести долларов и в семь тысяч долларов не верит.

Тут Михалыч от себя заметил, что и он не очень верит, а Алексей состроил на это ироническую гримасу. Для сравнения: не самая плохая однокомнатная квартира в Москве стоила тогда тысяч восемнадцать.