Анна Вылугина: Записки на бретельках

© Анна Вылугина, 2020

ISBN 978-5-4498-1740-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я шла в ночи по обочине загородной дороги и глотала слезы, ручьем катившиеся по щекам, с которыми уходила, казалось тогда, вся моя жизнь, мечты, надежды. Мимо проезжали машины и сигналили, но я не обращала внимания, думая только об одном: «Как он мог?»

…Мне было 18 лет – время расцвета, больших надежд и веры в чудо. Принцев из еще недавно читаемых сказок мы в том возрасте придумывали сами себе. Я тоже в 17-ть такого выдумала – слепила из 23-летнего работяги с завода СПЗ. Облачила его в королевские одеяния, водрузила корону на голову и умильно вздохнула – вот она, моя судьба. Родные, увидев принца не глазами влюбленной вчерашней школьницы, пришли в ужас. Бабушка глотала валерьянку, а папа сорвал голос и поседел. Но я была непреклонна, топала ногами и кричала, что уйду из дома, если они не одобрят мой выбор и не примут мою венценосную особу.

– Ань, ну с ним же даже разговаривать не о чем, – взывала бабушка к моему здравому смыслу. – Вот представь – проходят годы, ты уже работаешь в газете, как ты будешь его коллегам представлять?..

– А я знаю, война началась в 1941 году! – с гордостью вклинился он как-то в наш с мамой разговор о Первой мировой. И обвел всех взглядом победителя – видали, мол, какими познаниями в истории я обладаю? Мама с жалостью посмотрела на меня, а я лишь вздохнула и прижалась к его плечу. Ну, есть пробелы в знаниях, что ж теперь? Приучу его читать книги, дыры эти залатаем. Главное, что любит.

Он был красив – широкие плечи, темные волосы, карие глаза. Хорошо дрался и рассказывал пошлые анекдоты. А еще говорил, что всю свою жизнь ждал меня. Я же любила, что он любит меня. И нежный.

Еще он запрещал мне краситься и носить короткие юбки. С юбками было особо обидно, учитывая, что это моя слабость по сей день. Но, ах, первая любовь, ах, бабочки в животе, на какие только жертвы не пойдешь ради этого. И я стирала помаду с губ перед свиданиями, а юбки забросила на антресоли. Только потом я поняла, что все эти запреты были от полной неуверенности в себе как в мужчине, но кто бы мне тогда, девчонке, это объяснил? А что там я могла видеть сквозь розовые очки? Любовь до гроба и наших малышей, имена которым мы уже придумали.

Мы жили, страдали из-за малейшей ерундовой ссоры, с надеждой смотрели в будущее. Жизнь катилась в счастье, и больше никуда. Голова кружилась от весны, любви и радости. Как и должно быть в 18 лет. Впереди ЗАГС, после которого, как в сказках, все обрывалось. Кто там знает, каким оказался принц Золушки в быту? И не превратилась ли она сама в скучную, рано располневшую сварливую бабу после того, как окольцевала молодого наследника королевства?..

А потом я шла по ночной трассе и рыдала, хороня все свои мечты. Мы тогда были на свадьбе у друга в загородном доме. Смеялись, шутили, радовались за них и за себя. Под разговоры о нашей с моим принцем свадьбе я вдруг увидела краем глаза, что он зашел в туалет, но не один, а с гостьей, родственницей жениха. И вышли они оттуда спустя полчаса, взлохмаченные и испуганные. Я почувствовала, что меня будто разрезало пополам. Одной половины нет, а другая разрывается от дикой боли, которую ничем уже не унять…

Я слабо помню, как он нагнал меня на этой трассе, клялся, что ничего не было и я не так все поняла, потом умолял простить, потом говорил, что мы не можем вот так, в ночи на ветру, под сигналы проезжающих большегрузов расстаться. Прошло уже много лет, и я не помню, что ответила тогда и как добралась до дома. Как своей валерьянкой делилась со мной бабушка и сидела всю ночь в моей спальне, боясь оставить хоть на минуту одну.

Слышала высказывание: «Мужчины не изменяют, они делают неправильный выбор». Для меня не было разницы. Представить, что он прикоснется ко мне руками, которыми трогал другую, я не могла. Поэтому оборвала все. Достала с антресолей короткие юбки, купила новую косметику и выбросила розовые очки подальше – так, чтобы уже никогда не найти и, не дай Бог, не надеть их еще раз.

А он еще долго после этого менял девушек, но с каждой изменял с той, туалетной. А потом, не найдя лучше, повел ее в ЗАГС. Но мне уже было это безразлично, потому что у меня к тому времени родилась Соня. Это имя мы тоже когда-то выбрали с ним нашей дочке. Но, к счастью, его уже не было, а была она. И не будь тогда туалетной девушки, не было бы моей Сони. Была бы, но другая, а другая мне не нужна.