Валерий Филимонов - Морские миниатюры

К моему сожалению и негодованию старший машинёр так и не привел в порядок злополучные клапана, надо полагать банально хотел меня поучить, только спрашивается чему? Все что ему удалось так это произвести на меня впечатление своей примитивностью. Ну бывают вот такие вот «упертые» и упрямые механики, может быть именно поэтому и называю таких из них машинёрами, ну а какие они механики, ежели не могут даже такую, не самую сложную техническую задачу, как заполнение рабочего цилиндра маслом, расторопно выполнить.

Довольный состоявшимся задержанием, инспектор убыл с чувством до конца выполненного долга. Время было около пятнадцати часов дня. Часа через полтора стармех доложил, что они привели систему быстрозапорных клапанов в порядок и готовы предъявить её работоспособность инспектору портового контроля. За это мы время сообщили судовладельцу о задержании судна, о замечаниях и о принимаемых нами мерах.

Связываюсь по мобильнику с агентом и прошу его вызвать инспектора. Тот отвечает, что как только судовладельцы подтвердят оплату 850 долларов, инспектор прибудет на судно. Инспектор, только уже другой, прибыл на судно после семнадцати часов. Машинёры продемонстрировали ему работоспособность системы, инспектор снял с судна задержание и выписал акт, что судно свободно. Очередной день был потрачен на бессмысленное «бодание» с инспектором портового контроля и старшим машинёром судна и настроение к вечеру было испорчено. Ложась поздно вечером спать, в моей душе клокотал гнев и план мести против негостеприимной Александрии уже зарождался в уме. Нет, нет, к революции, которая произошла в Египте, где-то через год, мой план не имеет никакого отношения!

Утром следующего дня выгрузка труб закончилась и после оформления формальностей на борт прибыл портовый лоцман, им оказался наш старый знакомый – лоцман, который заводил нас в порт.

После согласования действий по отходу судна от причала, отдали швартовые. Отошли от причала и направились переменными курсами и ходами на выход из порта.

Как только судно прошло между входными молами и вышло из порта в уже упоминавшийся бассейн, лоцман попросил сбавить ход до самого малого. Вот и настал долгожданный момент для мести, как говорится, «а теперь мой выход господа!»

Вежливо так спрашиваю, ничего не подозревающего лоцмана, а для чего он просит сбавить ход судна. Он отвечает, что так как судно вышло из порта, то его работа закончена и сейчас он будет сходить с борта судна на лоцманский катер, который следует за нашим судно. С милой улыбкой Дракулы говорю ему так приветливо: «пойдем покажу тебе, где ты сойдёшь с борта на свой катер» и иду к штурманскому столу, на котором была разложена навигационная карта с подходами порта Александрия, изданная Британским Адмиралтейством. Подходим к столу, беру в руки карандаш и указывая им на символ места встречи лоцмана, который как мы уже упоминали, находится рядом с осевым буем у входа в подходной фарватер, спокойно так говорю: «вот где ты сойдешь с борта моего судна на свой лоцманский катер.» Он, вытаращив от неожиданности глаза говорит, что нет, это неверно обозначенное место и что сойти он должен немедленно. Отвечаю ему плотоядно, что это официальная карта Британского Адмиралтейства в судовой коллекции карт, откорректирована по последнему имеющемуся на судне извещению мореплавателям, а также по предупреждениям, полученным по системе НАВТЕКС, поэтому я ей доверяю и руководствуюсь ею для обеспечения безопасности мореплавания. Так что ход судна я не сбавлю и сойдёт он с борта в указанном на карте месте, так как погода стоит благоприятная и никакой угрозы для его безопасного схода с судна на лоцманский катер нет, ну а ежели он считает, что угроза всё таки существует, то тогда он может не сходить с борта судна и оставаться на нем до следующего порта захода, которым будет хорватский порт Риека. В моих действиях не было ни малейшего произвола или нарушения общепринятых правил, действительно, если по погодным условиям, скажем высокое волнение и сильная качка, невозможно безопасно высадить лоцмана с борта судна, то он остаётся на судне в качестве пассажира, до первого безопасного для схода судна места. Некоторые наши лоцмана в Калининграде не могли сойти с борта выходящего в море судна и оставались на судне до его прихода в Кильский канал и рейд Копенгагена. В таких случаях судовладелец оплачивает транспортные расходы лоцмана.