Виктория Трелина - Любовь живет вечно. Рассказы

Вот это все я и рассказала своей попутчице. Мне показалось, что та слушала меня не очень внимательно, то и дело утирала слезы, успокаивала свою малышку, глубоко вздыхала…

На следующее утро я снова увидела эту девушку с ребенком на руках в электричке. Вчерашняя попутчица ехала лицом по направлению движения, ее взгляд был одухотворенным и полным надежд. Я подошла и молча села рядом. Разговоры теперь были лишними… Мы ехали в разных направлениях – я на работу, она к своей семье. Но нам было по пути…

Ивану Семеновичу уже много лет. Семнадцатилетним мальчишкой он ушел на войну. Прошел ее без единого ранения, потом окончил педучилище, попал по распределению в нашу деревню, здесь построил дом, женился. У него четверо детей, семеро внуков и столько же правнуков, а недавно уже праправнучка родилась. Дедушка Иван – самый старший житель деревни. Но больше семидесяти ему никто не дает. Он держит хозяйство, зимой чистит снег у своего дома, летом вместе со своей многочисленной семьей сажает огород.

В селе разное про деда поговаривают: кто-то считает, что он колдун, кто-то уверяет, что всему причиной свежий воздух и здоровый образ жизни, но многие знают точно – у Ивана Семеныча есть личный ангел-хранитель. Который на протяжении всей жизни старика сопровождает.

– Деда Вань, расскажи свою историю! – просят дети, завидев Ивана Семеныча около магазина. Эту историю Иванова долголетия они знают почти наизусть, она гуляет по нашей деревне уже давно. Дед Ваня любит ее рассказывать. А односельчане любят про это слушать вновь и вновь.

– Да, что там рассказывать? – для виду сопротивляется Иван Семеныч, а сам уже поудобнее усаживается на прогретом весенним солнышком бревнышке, ставит под ноги сумку с покупками, – Началась эта история еще до войны. Мы тогда с родителями на Дальний хутор только-только переехали. Я совсем мальцом был, друзьями еще не успел обзавестись, порядков местных не знал. Пошел окрестности осматривать, далеко ушел, забрел на какой-то пруд. Там красиво так было, вода чистая, деревья кругом, птички поют. А жара такая стояла, самое время купаться. Но вокруг почему-то никого. «Странные люди эти хуторяне, – подумал я, – такой пруд у них здесь, такое раздолье для отдыха, а ребятни не видно». Рубаху скинул и полез в воду. Не успел даже по колено зайти, тут вдруг из-за деревьев парнишка светловолосый вышел. «Вылезай – говорит, – из воды, там тебя батька ищет». А сам улыбается от чего-то. Я батькиного недовольства страсть как боялся. Мигом из пруда выскочил, одежу свою подхватил и бегом домой. «Звал меня?» – дома у отца спрашиваю. А тот плечами пожал, вроде как и не вспомнил, нужен я ему был, али нет, но работу мне все равно нашел – настил в сарае класть. Я тогда так уработался, что не до купания было. Больше на пруд не пошел. А потом, когда уже с местными хуторскими мальчишками познакомился и подружился, выяснилось, что на пруду этом купаться нельзя, полон змей-гадюк водоем этот, – дед Ваня задумчиво вздохнул и улыбнулся своим мыслям, детство вспоминать всем приятно.

***

– А второй раз, когда этот парень появился? – дети нетерпеливо дергали Ивана Семеныча за рукав.

– Этот или другой, я не знаю. Тогда на пруду я второпях не запомнил его лица, – поправил старик, – Второй раз уже на войне был. Мне еще восемнадцати лет не было, когда война началась, я вызвался добровольцем. Отправили меня сначала в связисты, а потом, когда время подошло на фронт ехать после подготовки, приехало за нами три машины. Я к первой направился, но сзади кто-то меня за плечо взял, я обернулся – солдатик молодой стоит, стриженный, на голове пилотка, и говорит мне: «Давай во вторую сядем, земляк. Там наших много, веселей будет». Ну я и полез за ним во вторую. Недалеко от пункта назначения наша колонна под обстрел попала. Первая сгорела вместе с людьми, а в нашей никто не пострадал.

– Деда, ну на это раз ты лицо его запомнил?

– Да куда там, в кузове полно людей было, да и обстрел этот, волнение, страх. А потом разбросали нас по разным частям. Как-то в бою потеряли мы связь со штабом, меня, как связиста, отправили найти разрыв и все наладить. Я смотрел на голое поле с редкой лесополосой вдали и понимал, что на верную смерть иду. Решил укрываться от стрельбы в воронках от снарядов. Пробежал немного под пулями, залег в воронку, понимаю, что, если голову сейчас подниму – конец мне. И вдруг из соседней воронки слышу: «Сейчас беги направо земляк, там кусты будут, так безопаснее». Я как завороженный из воронки выскочил и к кустам… Добрался невредимым тогда до нужного места.