Геннадий Карпов - Восхищаясь Прутковым

* * *

Имя: Дроля

Семейство: кошачьи

Род: шерстюк когтистый

Подрод: мясоед шипящий

Вид: вреднюк комнатный длиннохвостый

Подвид: чёрный мурлыка

(Видимо, КП пробовал свои силы в классификации видов, но Дарвин его опередил, о чём впоследствии и сам сильно сожалел, оставшись инвалидом, и галапагосские вьюрки, направившие науку по ложному следу. Классификации же Пруткова придерживались многие, в том числе Гао Линь, И. Швейк, Л. Шервудский и другие.)

* * *

(Кажется, именно после этого стихотворения маленьким, но гордым народом назвали себя черкесы, осетины, ирландцы и чеченцы, из-за чего Кавказская война чуть не разгорелась вновь. Не вина поэта, что его слово зажигало людей, как спичка – солому.)

* * *

(Кошачья тема у поэта очень широка и разнообразна. О братьях своих меньших он думает даже во сне. Считаю, не грех было бы присвоить Пруткову звание почётного члена Российского Кошачьего Общества, пусть и с опозданием.)

* * *

(Один из плакатов в столовой поэта. КП всегда делился едой с котом. Бывали дни, когда еды в доме хватало лишь ему и его коту.)

* * *

(В Одессе бешеная собака искусала четырнадцать человек и двух котов. КП напал на неё, был много раз укушен, тоже взбесился и смешал животное с грязью. Отсюда пошло выражение «Собаке собачья смерть». )

* * *

(Когда поэт держал кота, враги боялись подойти к нему. До сих пор не утихают споры о том, какой породы кот был у КП. Долгое время считалось, что это была карликовая пантера, но последние исследования показывают, что имел место уникальный случай скрещивания волка и гепарда. После смерти поэта такие скрещивания прекратились.)

* * *

* * *

(Имеется в виду кабинет директора Пробирной Палатки. Полностью присоединяюсь к литературному критику г-ну Сумарокову, который как-то воскликнул: «Ликуй, парнасский бог! – Прутков уж нынь пиит!»)

* * *

(Не каждому дано сидеть в пустыне одному, а уж тем более видеть Аладдина. Да и пятнадцать рублей в те времена были очень крупной суммой. КП был даже занесён в список рекордсменов губернии как человек, продавший стакан воды по цене трёх вёдер шустовского коньяку. Тем более странно слышать после этого басню «Жулик и дурак», сочинённую неким г-ном Крысовым по горячим следам Аладдина.)

* * *