Ольга Кузнецова - Истории из другой жизни (сборник)

Через месяц томительного и тревожного ожидания нам пришло решение суда… Какова же была наша радость, когда мы узнали, что суд принял решение в нашу пользу! Мы поначалу не поверили своим глазам: нам дали постоянный вид на жительство в Швеции?! Неужели это правда?! С нами случилась настоящая истерика от всех пережитых волнений и переполняющей нас радости! Казалось, жизнь вновь обрела смысл, и нашему счастью не было предела! Пошли приятные хлопоты… Нас тепло поздравили в Миграционном отделе. Я заметила, что отношение к нам заметно изменилось в лучшую сторону. В нас будто бы впервые увидели людей, которые тоже имеют право на счастливую жизнь!

Мне казалось, что с получением вида на жительство в свободной стране, все наши проблемы исчезнут, мы наконец-то сможем вздохнуть полной грудью и построить свою жизнь по собственному усмотрению, так, как мы всегда мечтали… Я полагала, что теперь наши с Ингой отношения наладятся, и счастье вновь вернется в нашу семью! Но увы – моим надеждам не суждено было сбыться… Наши отношения не только не укрепились, а наоборот, развалились окончательно. Они разрушались постепенно, месяц за месяцем, день за днем, час за часом и, в конце концов, дали такую трещину, которую уже невозможно было склеить… Кончилось тем, что мы расстались. Инга забрала Андрея и ушла… До сих пор я не могу до конца оправиться от этой тяжелой, невосполнимой для меня потери и сильно скучаю по мальчику, воспитанию которого посвятила восемь лет своей жизни… Как же мне хотелось, чтобы его детство было счастливым и безоблачным! Глядя на Андрея, я невольно вспоминала свои детские и юношеские годы, которые я не могла бы назвать слишком радужными…

Я хорошо помню этот день… Мне было восемь лет. Суровый январь принес в город холод и снег, и земля преобразилась: там, где еще недавно зеленела трава и цвели цветы, теперь тяжелой белой пеленой лежали сугробы. Быстро наступали сумерки, но мы, дети, допоздна катались на санках, не торопясь расходится по домам. Я любила проводить время на улице. Играя с детьми, я на время забывала о том моральном напряжении, которое ждало меня дома.

Отношения между родителями были сложными, и все это отражалось на моей чувствительной душе, словно ее травили медленно действующим ядом день за днем… Больше всех мне было жаль свою бедную маму, которая влачила непосильную для слабой женщины ношу семейной жизни. Она убеждала меня в том, что таков удел всех замужних азиатских женщин, но уже тогда я сильно сомневалась в ее словах! Несмотря на свой юный возраст, я была уже взрослой не по годам и хорошей помощницей по дому. Мне приходилось убираться, готовить, работать по огороду, и делать еще много-много всевозможных дел… Почти каждую неделю по выходным отец приглашал гостей, и мы с мамой и еще двумя сестрами начинали готовить с раннего утра и обслуживали гостей за столом. Отец хвалился услужливыми и красивыми дочерьми, будто хорошим товаром, который в скором времени подлежит выгодной продаже… Шестеро моих братьев были в лучшем положении, нежели мы, девчонки: их не заставляли готовить, обслуживать гостей и делать «женскую» работу по дому. Мальчики могли позволить себе ходить в спортивные секции, а на летних каникулах поехать в лагеря для школьников, что всегда было предметом моей острой зависти…

«Ну почему я родилась девочкой?!» – часто думала я, и слезы отчаяния невольно текли по моим щекам. Я понимала, что, когда вырасту, моя участь будет такой же, как у моей многострадальной мамы… Как же я не хотела этого! Как я ненавидела наш уклад жизни, диктовавший свои правила, которым я не желала подчиняться с самого детства!

…Я не торопилась возвращаться домой, хотя на улице стало совсем темно. Мои друзья разбежались по домам, и осталась я совсем одна. Прокатившись несколько раз с горки в гордом одиночестве, я оставила свои санки и легла на прямо снег под старым фонарным столбом. Чуть прищурившись, стала смотреть на свет… Снежинки кружились в воздухе, освещенные тусклым светом фонарного столба, словно танцуя какой-то нереальный, фантастический танец. Это было завораживающее зрелище! Оно словно загипнотизировало меня, пробудив подсознательные, скрытые мысли, таящиеся в самых глубинах моего детского сознания…

В тот день я впервые задала себе четкий вопрос: зачем я родилась? Ради чего я живу на этом свете, если не хочу даже идти домой?! Я заплакала, и мои слезы, смешавшись с падающими на лицо снежинками, потекли со щек за воротник куртки, неприятно щекоча шею… Я поняла, что не хочу быть замужней женщиной, как моя мама, вечно окруженная ватагой орущих детей, согнутая в три погибели тяжелыми обязанностями порядочной, замужней женщины…