Ингвар Коротков - Кот Вильгельм, пес Фунтик и их личный Рокер. Книга вторая

– Чтобы ты понимал, мешок с какаш… то есть с колтунами, – грубо одернул его Кот… – он сейчас гладкий стал… Морду, то есть, пардон, лицо отъел… Уж в людях-то я разбираюсь…

Дальше Кот пустился в воспоминания. Я услышал о себе много интересного. Оказывается, он меня завел из чистого сострадания. Он тогда был занят поисками приличных хозяев. Потому что не везло – все неприличные попадались. То у них из окон дуло, то на Сейшелы уезжали… Вот он Дом и присматривал. Со всеми удобствами. Дом-то ему сразу не очень – участок маловат. Но на грех – как раз я вышел. И тут у него сразу сердце екнуло – неприкаянный, неухоженный, с уныло висящим хвостом. Длинный, худой, как велосипед. Одинокий весь. И взгляд потерянный… Потерся он о мою ногу – и окончательно решил – надо приручать. Пропадет он, то есть я без него.

– Да, – гордо сказал Кот, – все так и было. Мы в ответе за тех, кого приручаем. Вот тогда я и подумал – ничего… Откормлю, обласкаю – еще потом и гордиться стану… Вон как посправнел. Любо-дорого…

Все задумались и резко зауважали Кота. Еще больше. Вот такой он у нас – ответственный. Все ради нас… На любые лишения идет…

И пошли, успокоенные и просветленные, каждый на свою конференцию… с постелью…

«Бабуля наша что-то того… в Сочи, видать, перезагорала… или пенсию задерживают…» Это не я. Это Кот сварливо бурчал, сидя на крыльце. Она им, видите ли, «Вискас» на завтрак принесла… В пакетиках…

Возмущению не было границ. Она б еще морковки тертой принесла или кабачок нарезанный… ради экономии… Я резонно заметил, что никто из них вроде худеть не намерен. И мясная диета по Дюкану им вроде как бы лишняя. Так чего возмущаться?

Мне тут же намекнули, что бывают некоторые, которые ни черта не понимают… в колбасных обрезках… даже совестно становится… за этих некоторых… и что любой порядочный кот объяснит, что такое комильфо… И что «Вискас» – это не комильфо. Каждый завалящий ветеринар подтвердит… И что завтрак за 12 рублей – это для бедных африканских мышей…

А они привыкли едать от пуза. И нечего традицию менять.

– Да, – встряла Грета, – гламур в еде должен быть. И главное – стоимость. Вот тогда можно собой гордиться.

Вот она недавно на 2 тысячи пообедала. Это когда Фрекен Бок банку с крабами на пол уронила.

– Вот… – сразу одобрительно отозвался Кот. – Я тоже вот так люблю… чтоб душа развернулась. Недавно вот в армянском ресторане хвост у осетра отъел… тысяч на пять…

Ага – кто б его в ресторан пустил, это раз. И что это за осетры по 30 тысяч? Заливает… О чем я ему и высказал… прямо в наглую рыжую морду. Но надо знать моего Кота…

Он тут же ответил, что про таких баснословно вкусных осетров, конечно же, лучше всего знают те, которые своих дам в ресторанах потчуют сосисками и солеными огурцами… за два рубля…

Я возмутился. И гордо вспомнил, что тоже едал за 250 евро. В венском ресторане «Захер». Выбрал самое длинное название. По-немецки. Привезли целый столик с огромным блюдом под серебряным колпаком. А на блюде четыре росинки на вялых листочках и один зеленый плевок посередине. Видимо, гуано экзотического попугая… ну, по вкусу такое… Это мне потом уже объяснили, что это молекулярная кухня. Так бы на попугаев и грешил.

– Вот, – назидательно сказал мой кот, – при правильном воспитании и кое-кто может человеком стать, а не подавальщиком «Вискаса»… из скаредности…

Теперь все вопросительно посмотрели на Фунтика. Тот потупился… И покраснел… Спрятался за ножку стула…

– И что на него смотреть? – сардонически ухмыльнулся Кот. – Он-то одни мослы грызет за три копейки… гурман наш… Ну, тапки еще гостевые… Кстати, кто-то обещался возместить ущерб?

И тут я вспомнил. Сожранные босоножки заезжей гостьи. Я ей еще такие же пообещал. Пока не посмотрел на «Неглинной Плазе»… И быстренько нашел знакомого армянина на улице Дегтярной – в ларьке. И отремонтировал их за 2 тысячи.

Потому что в «Плазе» стоили они – 85 тысяч…

– Сколько? – заорали все хором… и нервно облизнули усы… А потом уважительно посмотрели на Фунта. Не, ну Мастер же. Монстр. Гурман… Вот это – отведал…

Осень… Если опадают листья и яблоки, почему не могут падать коты? Созрел – и упал. С груши. Небольшой – двухметровой. Это я так объяснил домочадцам.