Валентина Парсаданова: Варшавское восстание 1944 г. Движение Сопротивления в Польше 1939-1945 гг. Направления. Программы. Практика. Результаты. Часть 2

Активные действия против железнодорожных коммуникаций привели к тому, что фашистские воинские эшелоны могли передвигаться только в отдельные дни, только по некоторым линиям и в сопровождении сильного конвоя: с апреля по июнь 1944 г. партизаны в Люблинском округе осуществили более 500 диверсий на ж/д. «Восточная железная дорога слишком слаба, чтобы обороняться от нападений. Вообще, силы, которыми мы располагаем в Люблинском дистрикте, слишком малы, чтобы мы могли эффективно выступать против банд», —заявил руководитель отдела железных дорог в генерал-губернаторстве.

Не менее важной задачей АЛ было создание условий для перехода власти в руки рад народовых в момент освобождения страны.

Со своей стороны советские отряды, пришедшие в Польшу, вступали в контакт с Армией людовой. «Мы не замедлили войти, —вспоминал полковник Н. А. Прокопюк, – в контакт с командованием этих отрядов (АЛ – В. П. ) на Люблинщине, ознаменовавшийся боевым содружеством в борьбе против общего врага»/169/ 4 4 Н. А Прокопюк. В боевом содружестве с патриотами Польши. Воспоминания. С. 17. Прокопюк написал воспоминания по просьбе Института истории партии при ЦК ПОРП. Экземпляр работы он передал в архив ИМЛ, ныне РГАСПИ. Н. А. Прокопюк также любезно предоставил автору возможность ознакомиться с рукописью и использовать ее в работе. Ср. воспоминания П. П. Вершигоры о дивизии имени Ковпака: «Новый мир», 1959, №2. . В частности, между капитаном А. Коваленко из отряда Прокопюка и М. Мочаром были оговорены и в дальнейшем совместно решались вопросы обмена разведывательной информацией о противнике, диверсионной работы на железных дорогах, порядка передачи встречающихся советских военнопленных, заготовки продуктов питания, предоставления проводников, общей обороны и работы среди местного населения. Например, Метеку-Мочару ежедневно передавались сводки Совинформбюро, которые размножались на польском языке и распространялись среди населения. Для координации действий советских рейдовых отрядов, перешедших из-за Буга, и польских партизан, действовавших в Люблинском воеводстве, в апреле-мае 1944 г. было проведено три совещания руководителей советских и польских партизанских отрядов совместно с командующим Армией людовой генералом Ролей-Жимерским. На этих совещаниях были определены принципы сотрудничества и распределены районы боевых операций.

Приход в Люблинский дистрикт советских партизан всполошил гитлеровские власти. Одно за другим в Краков к генерал-губернатору последовали панические донесения. Существование значительных партизанских сил в непосредственном тактическом тылу фронта, затруднявших перегруппировку гитлеровских войск, уничтожавших тылы и коммуникации, различные военные и хозяйственные объекты, живую силу и технику —представляло реальную угрозу для планов германского командования по обеспечению фронта в связи с предполагаемым летним наступлением Красной армии (оно началось 22 – 23 июня 1944г.). Командование, подтянув отборные части вермахта и СС, поставило перед ними задачу ликвидации польских и советских партизан. Наступление против них было начато в мае, когда моторизованная дивизия СС «Викинг», поддержанная танками, артиллерией и самолетами, пыталась воспрепятствовать концентрации партизанских отрядов, направлявшихся на юг воеводства. В течение 8 и 9 мая отряды АЛ и отряд БХ вели непрерывные бои с оккупантами, во время которых им на помощь подошел советский отряд под командованием капитана Чепиги. 11 мая в районе Ремблова произошел бой. Неоднократные атаки гитлеровцев, поддержанные артиллерией, были отбиты с большими для них потерями (в том числе был сбит самолет). Удержав свои позиции, партизаны ночью прорвали окружение и ушли от преследования.

Потерпев неудачу в разгроме партизан на севере Люблинского воеводства, оккупанты после длительной подготовки запланировали наступление на юге, в Липских и Яновских лесах, где находилась база партизан. Они надеялись окружить находившиеся в Липских и Яновских лесах отряды и быстро расправиться с ними. Силы партизан в этом районе составляли около 3 тыс. бойцов: часть 1-й бригады АЛ им. Люблинской земли, в состав которой входили отряды БХ, бригада им. Ванды Василевской, отряд Касмана, отряд №4 из соединения «Ешче Польска не згинела» (имени Т. Костюшки), советские отряды под командованием В. Карасева, Н. Прокопюка, В. Чепиги, Н. Куницкого, И. Яковлева, С. Санкова, М. Наделина, отряд АК Конара (Б. Усова) в 93 бойца. О готовившейся операции партизаны узнали загодя (30 мая). На встрече командиров отрядов 7 июня было решено дать совместный отпор карателям. Принятому решению способствовало то, что партизаны были хорошо вооружены, прекрасно ориентировались на местности, пользовались поддержкой населения, которое сообщало о передвижениях неприятеля, оказывало помощь во время боев. Решение было принято и по ряду политических мотивов, которые в польской литературе по этому вопросу обычно не рассматриваются. Командование отрядов учитывало не только большой духовный подъем партизан, вызванный близостью фронта и победами над врагом, но и то, что польское население уже привыкло смотреть на партизан как на своих защитников, отход же партизан отдавал бы гражданское население на расправу оккупантов. Уже в то время, писал Прокопюк, в расположении отрядов было до тысячи (?) человек гражданского населения, искавшего у партизан убежища. В решении о бое была также доля просчета в оценке возможностей гитлеровского командования. Партизаны ожидали, что оккупантам удастся сколотить два-три полицейских полка или эрзац-дивизию. Однако против партизан были брошены три дивизии, полк СС, несколько полицейских формирований, ряд других соединений: кавалерийский калмыцкий корпус, вспомогательная группа танковой дивизии «Викинг» («Polski ruch oporu», s. 612, их называет механизированным батальоном СС), самолеты 4-го воздушного флота. В общей сложности гитлеровцы располагали в районе боя примерно 30 тыс. солдат. О численности наступавшей армии партизаны узнали от пленного гитлеровского капитана только 13 июня. Однако решение принять бой не было отменено.