Лилия Седельникова - СказкоТерра. Гипнотические сказки

Ночь Кораблик провел в раздумьях: он знал, что его призвание – плыть по просторам рек, морей и океанов, но вчерашнее происшествие ослабило его веру в себя. Он стал бояться своего призвания. И хотя мечтал о парусе (ведь какой корабль без паруса?) сомнения стали одолевать его: плыть или не плыть? И если плыть, то к какому берегу он приплывет и что с ним там будет? А если он попадет в шторм? А если течение унесет его? А если случится кораблекрушение, то что останется от него…

Утром он решил поделиться своими сомнениями с Мать-и-Мачехой, но бутон ее был закрыт. Небо в тот день хмурилось, солнце спряталось за тучи, и Мать-и-Мачеха не спешила раскрывать лепестки. И еще одну ночь думал Кораблик, и теперь к сомнениям добавилось восхищение Мать-и-Мачехой. Несмотря на то, что она сегодня не раскрыла свой бутон, я знаю, что она цветок, размышлял Корабль. И может быть, я могу плыть, и волноваться в шторм, и ломаться, и стоять в порту…

У Кораблика было много мыслей, но он смог успокоить их и заснуть. А утром его пробуждения ждала Мать-и-Мачеха.

– Я дарю тебе парус! Бери! – воскликнула она и протянула свой зеленый листок. Снизу он был теплым и бархатистым, сверху – холодным и гладким.

Кораблик изловчился и поддел его на мачту. Теперь он снова был похож на корабль, ведь у него был парус! И разве это не волшебство?! «А речка? Мне нужна речка!» – затрепетал новым парусом от радости и предвкушения пути Кораблик и вдруг почувствовал легкое волнение под собой – это снег, тая под солнцем, превратился в ручей. Кораблик лишь успел махнуть Мать-и-Мачехе зеленым парусом, как течение увлекло его за собой.

Сколько радости было в этом движении ручья: он то перепрыгивал с камешка на камешек, то плавно струился по равнине, то сверкал бриллиантами под солнечными лучами, то наполнялся глубиной и звенел-звенел от удовольствия. Кораблик слушал дивную песню потока и сам наполнялся радостью. И чем больше радости он чувствовал, тем больше в нем было силы плыть вперед. И чем больше силы плыть вперед, тем больше возможностей для новых путешествий…

В одном старинном городе, улочки которого были так узки, что прохожие едва не задевали друг друга полями шляп, жила-была шляпных дел Мастерица. Девушка была пригожа и приветлива. И горожане любили ее за мягкий нрав. Мастерская ее находилась на верхнем этаже замка, тоже старинного и потому увитого плющом. Из своих окон девушка любила наблюдать за облаками. Они были разные: облако, плывущее над колокольней, напоминало корабль, который она видела в порту. За шпиль графского дворца зацепилось облако-рыбка. А там, вдалеке, плывет облако-лебедь. И Мастерице казалось, что небо, словно море, живет особенной жизнью, и жизнь эта полна приключений и восторга, новых знакомств, друзей, событий… Не то что ее мастерская со старой болванкой для шляп, оставшейся в наследство от отца, фетром, нитками, иголками да булавками.

Как-то весенним утром девушка обдумывала фасон шляпки для жены булочника, милой, но грустной женщины. С чем была связана эта грусть, Мастерица не знала, но очень хотела порадовать заказчицу и перебирала цветные ленты, мысленно подбирая их к будущей бежевой шляпке. Но только нужного оттенка лент в мастерской не нашлось. И она поспешила в лавку к женщине, торгующей лентами и кружевами. Нелегкое это дело – радовать заказчика, размышляла Мастерица по пути: и вкусу угодить, и фасон не повторить, и в срок успеть.

За день работы можно сделать одну несложную шляпку, а порой на головной убор уходит и пять дней. А для госпожи, живущей в замке, что на краю города, пришлось мастерить шляпу целую неделю! Ох, и намучилась она тогда, все пальцы булавками исколола, подгоняя тонкий шелковый подклад, чтобы ни складочки на нем не было. А цветы? Госпожа хотела, чтобы на полях ее новой шляпки, которую она собиралась надеть на бракосочетание дочери, цвели чайные розы, и Мастерица вышивала их, торопясь выполнить работу в срок, и спешила, и беспокоилась, и злилась сама на себя, и даже подумывала не бросить ли ей мастерить шляпы и пойти помощницей к булочнику.

И если в том, чем ты занимаешься, нет ни радости, ни удовольствия, ни легкости, значит ли это, что тебе следует изменить то, что ты делаешь, или достаточно изменить то, как ты это делаешь? Мастерица не знала ответа на этот вопрос, как и не знала, сможет ли она перестать мастерить шляпы и начать печь булочки и получать от этого радость и удовольствие. И от чего зависят радость и удовольствие, от того, что ты делаешь, или от того, как ты делаешь.