Николай Кузнецов - Удивительные события из жизни человеков. Канва событий

Прибегает мастер мой в управление, ловит меня и говорит: «Айда Мария, на химзавод, срочно надо. Там крановщик заболел, некому на кран сесть. Работа вся стоит. Ну а мне что? Села на автобус и поехала, на меня пропуск выписали, все чин по чину. Хожу по заводу, хожу. Крана не могу найти. Я же привыкла вверх глядеть. А здесь, куда ни глянь, одни трубы и корпуса цехов химические, да трубы с газгольдерами стоят. А где кран мой никто не знает. Походила, посмотрела, крана не нашла и уехала обратно в управу. Через час прибегает мой шеф, глаза выпучены весь злой- презлой, орет, – ты, где бродишь Мария? Я ему так и так мол, не виноватая я. Он на меня смотрит и ржет. Ты, – говорит, – Мария не тот кран искала, поехали…

Опять на завод, гляжу, а тут в уголочке стоит на гусеничном ходу, козявка эдакая, кран шестнадцатитонник. Я мастеру опять, – ты, что очумел Степаныч, куда мне я же на башенном кране привыкла, а тут, что?

– Да ладно Мария, никого из крановых нет сейчас, по всей управе. Трое командированы, двое больных, один хитрый в отгулы ушел, кого я посажу на кран? Давай садись Мария за рычаги, век не забуду. Там управление не сложное. Разберешься. У них бетон стынет, надо поднять на отметку и вылить им туда, работы на пять минут…

…Ты, Коля, еще застал те времена. Все заводы в промзоне, все предприятия рядом, далеко ходить не надо. А тут, посылают меня как-то раз на завод ЖБИ. Завод железобетонных изделий. Кран отогнать в другое место и трубы погрузить на тележки полуприцепов. А мне что, я баба боевая была, что кран башенный, что на гусеничном ходу, все допуски имела. Все свидетельства. Заводик небольшой, совсем рядом. Пять минут ходу, пришла, смотрю. Кран стоит, возле машин куча, народ толчется. А мне какое дело. Сажусь за рычаги, стрелу поднимаю, крюк, какой-то ишак опустил, подтягиваю. Тут мне народ кричит что-то, а мне-то и не слышно. Смотрю, кричат, кулаками машут. Я думаю, от греха разворот стрелы сделаю и только мои тросы с крюком отъехали от людей и машин в сторону, я смотрю…

А там, на крюке труп висит. Повешенный на коротком стропе! И ведь ни одна сволота меня не предупредила об этом. Тут возле кабинки моей смотрю, милиционеры появились, машут мне руками, кричат. А мне-то и не слышно ни черта, у этих гусеничных кранов прямо за спиной моей дизель-генератор здоровущий стоит. Грохочет так, хоть святых выноси, не слыхать…

В общем, гляжу я на этого повешенного, на конце мой стрелы и мне становится так плохо! Вываливаюсь я из кабины на ватных ногах, отталкиваю кого-то там, ничего не вижу и иду, куда глаза мои и не глядят. Села у забора и говорю сама себе, – а не пошли ли бы вы все уважаемые мои нафик…

Посидела, потом встала и ушла совсем. Мне потом мастер рассказывал, в то время на заводе работали зеки из вольнопоселенцев. Ну и что-то не поделили. А мне выговор влепили за побег с места работы.

Двести шестьдесят девятый год нашей эры. Римская провинция. Маленький городок Терни. Полночь.

В маленькой церквушке, у простого алтаря стоят трое: молодой священник, в черной мантии и с серебряным крестом в руках, Девушка лет семнадцати, в богатом и нарядном платье, прикрытом темным плащом и крепкий плечистый парень двадцати лет, в форме легата римского легиона.

– Дети мои, – священнослужитель распростер руки над склонившими голову молодыми людьми, – вы должны представлять, на что вы идете. Ведь по указу императора Клавдия Второго легионерам имперской стражи запрещено жениться. Но вы любите друг друга. И эта любовь принесет вам много боли и горя. Но эта любовь вас же и поднимет, на недосягаемую высоту человеческого бытия.

– Эвридика, дочь моя, любишь ли ты этого человека? Согласна ли ты выйти за него замуж?

– Да отец Валентин, люблю и хочу выйти за него замуж.

– Марк Антонио, любишь ли ты эту прекрасную девушку? Хочешь ли ты взять ее в жены?

– Да отец, я люблю ее и хочу, чтобы она стала моей женой.

– Поцелуйтесь дети мои. Властью данной мне богом и людьми, объявляю вас мужем и женой…

В небольшом городе Терни, Южной провинции, отец Валентин был широко известной личностью, помимо своих прямых обязанностей он занимался также врачеванием. Валентин составлял необычные лекарства со вкусом меда, молока и вина, лечил людей. Помимо всего этого он помогал влюбленным парам и тайно их венчал. А когда вышел закон о запрете на женитьбу имперских легионеров, то отец Валентин стал венчать и их.

Однажды вечером в дверь к священнику постучались местный тюремщик Панагий, и его дочка Джулия. Девушка была слепа, вследствие перенесенной в детстве болезни. Тюремщик умолял Валентина помочь его дочери. Священник не смог устоять перед напором отца девушки и согласился помочь ему, дал Джулии мазь и посоветовал втирать её вокруг глаз, перед сном.

Читать дальше