Валентина Спирина - Наталия Варская. Библиотека группы ИСП ВКонтакте

Ко мне подошла одна девушка и спросила:

– А ты чего не читаешь?

Сказано это было таким тоном, как у Булгакова:

– А вы что, без шпаги пришли?

Я ответил:

– Не поэт, извини. Я – юрист.

Девушка надула губки и отошла в сторону. Я собрался уходить, но Артём меня остановил:

– Тогда и приходить не стоило. Самое интересное ещё не начиналось. Подожди, вот скоро лишние разойдутся, тогда и начнется веселье.

Пришлось слушать самовыражения. Одна из поэтесс буквально завыла:

На вид девушке было лет 19. И где она успела так измочалиться и надорваться? По взгляду мецената Вовы было ясно, что он горит желанием заглушить тоску юной поэтессы поцелуями, приласкать, обогреть, а возможно и проспонсировать издание сборника шедевров этого дарования.

Часа через три гости стали расходиться. Осталось семь девиц, Арём, я, четыре поэта и Вова. На столе появились коньяк, фрукты, бутерброды с икрой и конфеты. Артём пояснил, что Вова всегда поляну накрывает и остаются избранные.

Под воздействием спиртного я расслабился, да и все повеселели. Вова уже обнимал поэтессу с тампоном в ушах. Один из поэтов молниеносно напился и заснул под роялем. А вот и та девица, которая меня про шпагу, нет, про стихи спросила. Ничего, симпатичная.

– Тебя как зовут? – обратился я к ней.

– Лиза.

– А меня Александр.

– Не оригинально! – ответила она.

Неужели я ей совершенно не интересен, раз стихов не пишу и не меценат? Да и другие девушки меня игнорировали. Артём с Ольгой, подругой хозяйки квартиры, куда-то исчезли, а я чувствовал себя изгоем.

Все говорили о поэзии, снова читали стихи, а я вдруг решил не сдаваться. Понятно, что на их поле мне не выиграть. Мы пойдем другим путём!

Я подошел к Лизе и сказал:

– Ну и дурацкая у вас чёлка, мадам.

Она посмотрела на меня уже не с безразличием, а с интересом и ответила:

– Не нравится – не смотри!

А я стал нагло трепать рукой её чёлку:

– Вот так гораздо лучше.

Лиза смотрела на меня во все свои большие зеленые глаза и было видно, что моя наглость ей нравится. Мало того, все молодые поэты смотрели на меня с завистью и с восторгом. Я обнял Лизу за талию, как бы показывая этим грустным паренькам:

– Учитесь, салаги! Это вам не стишки писать!

Лиза спросила:

– А тебе мои стихи понравились?

Честно говоря, я не помнил ее стихов. Но стихи Есенина я помнил и вместо ответа прочел:

– Пой же, пой на проклятой гитаре… От коньяка во мне даже актерские способности проснулись. Представил себя эдаким хулиганом, любимцем женщин и вошёл в роль.

Домой мы с Лизой ушли вместе и поехали ко мне. Всё-таки, когда у нас в универе курс психологии преподавали, я этой дисциплиной заинтересовался и дополнительно много литературы перелопатил. Иначе сидел бы сейчас с тонко организованными поэтами, а то и стишки бы начал пописывать о том, как мне одиноко и грустно.

Нет, не зря я сходил в общество!

Как-то раз, оплачивая телефон, ошиблась я на одну цифру и перевела на чужой счет 400 рублей. Позвонила оператору. Молоденькая и, судя по всему, наивная девушка посоветовала позвонить на номер абонента, которому деньги ушли и попросить перевести их на мой номер. Звоню:

– Извините, я случайно на ваш номер деньги перевела, не могли бы вы мне их обратно переслать?

– Не мог бы, – ответил голос, который многие барышни сочли бы брутальным.

У нас часто мужественность с наглостью и хамством путают. Этим «мачо» не ограничился и перезвонил мне, чтобы сказать:

– Ещё денег присылай, дура!

Голос его был радостный, видимо неожиданно свалившееся на него богатство в виде 400 рублей вскружило голову.

Я представила, как он лежал грустный, уставившись в старенький телевизор, на продавленном диване, в комнате с мебелью, оставшейся от бабушки. И тут – бац, на телефон 400 рублей падает. Он вскочил в своих вытянутых на коленках трениках и в белой майке, ставшей серо-жёлтой от времени. Вскочил, закурил сигарету за 25 рублей пачка и тут я звоню:

– Не могли бы вы… Конечно не мог бы! Нашла дурака! Это ж 2 бутылки водки! Только вот как их в наличные перевести? И счастливчик бросился к соседу, какому-нибудь Толяну или Коляну. Сосед знает кому звонить, судорожно набирает номер знакомого и говорит:

– Тут такое дело – наличка нужна. Давай мы тебе 400 на телефон кидаем, а ты нам наликом их даешь. Знакомый отвечает: