Александр Сих - Живя в аду, не забывайте улыбаться людям

Сатрап затряс головой, давая понять, что ничего подобного он не говорил. Се Ро Че тут же оправдал своего бывшего территориального хозяина:

– Да нет, господин сатрап не в курсе таких подробных мелочей какой-то далёкой планеты. Это нам поведал надзиратель тюрьмы в Южном округе, пока мы сидели в его клетке. Очень милый и отзывчивый человек.

– Чёрт знает что творится, – хладнокровно возмутился мужчина с лазерным взглядом. – Билет в один конец, сутки ожидания… Это, конечно, не планетарная тайна, но чтобы каждый стражник знал… Бардак в твоём королевстве, почтенный Ай Гэ Ли! Бунтари сбегают, секреты известны каждому идиоту… халатность в службе.

Сатрап взмолился:

– Могущественнейший Эмиссар Великого Императора, всё исправим и уладим! Бунтарей изловим, секреты засекретим, а виновных найдём и накажем! Честное слово честного человека!

Эмиссар тут же смилостивился и простил:

– Хорошо, я верю. А сейчас, дорогой Ай Гэ Ли, у меня к вам будет деликатная просьба. Только прошу не воспринимать её как личное оскорбление, потому что лично от вас у меня секретов нет. Но есть некоторые нюансы, касающиеся исключительно научных вопросов, которые лучше всего… скажем более мягко, предпочтительнее решать в приватной обстановке при жёстком минимуме посторонних ушей.

Сообразительный хозяин дворца догадался, что его вежливо и недвусмысленно выставляют вон. И, несмотря на важность гостей и их миссии, ему стало обидно, и он тихо переспросил, чтобы окончательно убедиться в своей неприятной догадке:

– Вы желаете, высокочтимый Эмиссар, чтобы я удалился?

– Я всегда считал вас очень умным человеком. Да, мы желаем беседовать трое против троих. Но это только в целях особой секретности и безопасности, – посчитав, что приличия и такт соблюдены, Эмиссар отдал приказ. – И снимите, наконец, вы с них эти дурацкие браслеты. Это не стадные дикари, а разумные и цивилизованные индивидуумы.

– Как скажете, ваше сиятельство, – Сатрап выполнил приказ, поклонился и вышел.

Когда закрылась дверь за, раненым в чуткое сердце стрелой недоверия, правителем Восточной сатрапии, Эмиссар вышел на середину комнаты, повернулся таким образом, что по правую руку стояли двое его спутников, а по левую – трое преступников, и обратился с короткой речью ко всем:

– С этой минуты я прошу всех здесь присутствующих если не отбросить полностью, то приглушить максимально голос социальной, политической и религиозной нетерпимости, чтобы в спокойной и уравновешенной обстановке мы могли вести конструктивный диалог.

После этого повернулся лицом к нарушителям священного закона и, первым демонстрируя пример гражданской лояльности, представил себя и своих спутников:

– Меня зовут Си О Ха. Я являюсь действующим членом Мирового Правительства и руководителем научного сообщества по космическим исследованиям. Также имею честь состоять личным советником нашего Великого Императора. Это господин У Эн Си, – он указал на человека, ранее вскользь представленным, как мужчина лет сорока с приятными чертами лица. – Лицо, персонально ответственное за изучение и освоение планеты Фантом. Академик. – И посмотрел ничего не выражающим взглядом на Ви Са Ше. Потом кивнул в сторону третьего незнакомца. – Ну а это – ваш непосредственный начальник в ближайшем будущем, командир космического аппарата «Поиск 1» – Ха Си Пи. А теперь берите стулья и присаживайтесь к столу. Нам предстоит кое о чём договориться, кое-что обсудить и кое-что решить.

Арестанты взяли стоявшие у стенки стулья, а Си О Ха вернулся на своё место. Когда все уселись, советник Императора вновь взял слово:

– Мы не будем здесь и сейчас обсуждать ваши непростительные, с точки зрения закона и морали, преступления, и даже не будем о них упоминать. Более того, я готов, как представитель Императора, наделённый большими полномочиями, приравнять сии деяния к необузданным эмоциональным вспышкам, вследствие кратковременного помутнения рассудка, если вы выполните два условия. Всего.

Трое заключённых переглянулись, а Се Ро Че угрюмо спросил:

– Интересно, какие условия могут предъявить умалишённым, пусть и кратковременно?

Эмиссар выдавил из себя усмешку, что являлось редкостью:

– Не волнуйтесь, я не стану требовать от вас публичного раскаяния и выдачи ваших единомышленников…

– У меня нет никаких единомышленников, – тихо воскликнул Ви Са Ше, – разве только микробы.