Валентина Спирина - Время веснушек. Девять Жизней

Пусть смерть не знает поражений
И всё давно предрешено,
Играя партию с рожденья,
Борюсь упрямо всё равно…

Мы мамку родную, не видели долго,
Не знали, что значит – домашний уют.
Нас после рожденья на рынке без тОлку
Пытались раздать, а сейчас мы все тут…

Здесь грязно и сыро… Всех нас на помойку
С другими, с такой же печальной судьбой,
Швырнули небрежно, а сами на койку
Вернулись бессовестно «люди» домой…

Та ночь была длинной, холодной, смертельной,
Не все к сожаленью дождались рассвет…
Росли мы на улице рядом с котельной
И спали всегда на обрывках газет…

Нас жизнь помотала… Не знали мы ласки,
А голод скулить заставлял день за днём…
На мир беспощадный глядели с опаской,
Казалось, что лишними были мы в нём…

«Людскую» жестокость познали щенками,
И шкурой своей ощутили их злость…
Ведь только ленивый не бросил в нас камень,
Вдобавок не выкрикнув пары угроз…

Нас все называли с презреньем – дворняги,
Но нет у всех нас ни кола ни двора…
Мы жители улиц, – простые бродяги,
Которых оставили здесь умирать…

Но мы выживали, гуляли дворами,
Любили свободу и с грустью в глазах,
Как волки луне выли песни ночами
И тлела надежда в собачьих сердцах…

Надежда на то, что найдется однажды,
На свете хотя бы один человек,
Который погладит и искренне скажет,
– Пойдёмте ребята, возьму вас к себе…

Ты нежно прижимаешься к плечу,
Ведь для меня ты самая родная.
Мы у костра… Костра из наших чувств,
Но все костры когда-то догорают…

С любовью так же – что я должен сжечь?
Что должен дать, чтоб вновь она пылала?
Как раньше, радость самых первых встреч?
Ей жара от обыденности мало…

Заботу, доброту, а может страсть?
А может уважение и честность?
И если мне придётся всё отдать —
Я всё отдам… Чтобы любовь воскресла…

Пожертвовать себя готов костру —
Пускай пылает ярко пламя наше!
Все жарче разгораясь на ветру,
Ведь если любишь – жизнь намного краше…

Спортзал.
Но не слышно ни юного смеха
Ни стука мячей.
Лишь молитвы звучат…
Здесь детские крики
проносятся эхом,
Средь сотен гвоздик
и горящих лампад…

На стенах обшарпанных
фото повсюду!
Не воинов…

Сотен невинных детей.
Хочу попросить,
помолчите минуту,
За всех кто не дожил,
до нынешних дней.

За тех,
кто стал жертвой
ужасных событий…
Забыть невозможно:
Сентябрь, Беслан,
Линейка, звонок, детский крик;
– Помогите!

И этот чудовищный,
школьный капкан…

Навеки застывшие юные лица
Как будто пытаются,
что-то сказать…
А рядом в слезах,
продолжает молиться
В час поздний,
одна,
поседевшая
мать…

В известном романе одном,
Страниц не воротишь назад.
Шуршат они ночью и днём,
Меняя восход на закат…

Осядет закончив полёт
Меж строками пух тополей,
Зарница внезапно мелькнёт
И плавно потонет во мгле…

Останется зной позади
И лето прошепчет, – Пока…
Захлещут по крышам дожди,
Нальются свинцом облака…

Чуть слышное пение птиц
И вальс пожелтевшей листвы —
Одна из начальных страниц,
Тоскливой, осенней главы.

Где каждый последущий лист,
Размазаней всё и серей…
Как вдруг, новый – девственно чист,
Блестит миллионом огней.

Вуалью укрыла зима,
Просторы Сибири родной.
Морозом пронизан роман,
Предпраздничной всей, суетой…

Листая страницы вперёд,
Всё дальше, где солнца лучи
Теплом превращают весь лёд,
В журчащие всюду ручьи,

К цветущей главе подойдём,
А в ней пробуждаясь от сна,
Всё красочней лист за листом,
Рисует картины весна…

В романе по кругу бегут,
Зарницы, дожди сентября,
Морозы, Победный салют
И красного лета заря…

Сезонной чертой перемен,
Отмечены в нём рубежи…
Цените же каждый момент,
В романе с названием «Жизнь»…