Анастасия Масягина: Пузожители

И она плотнее запахнула серебристую шаль, а ее брат в этот момент как раз воткнул в землю табличку. «Ксения и Сергей». И дата свадьбы. Последний четверг ноября.

Нет, Леся никогда не была красавицей. Но у нее совершенно потрясающая улыбка. Вот на улыбку-то он и попался.

– Свободная касса!

А пилот просто дар речи потерял. Казалось, улыбались не только губы, а вся девушка целиком: и смешные рыжие веснушки, и выпавшие из крошечного хвостика короткие пряди русых волос. Она показалась Диме совсем юной и какой-то неприкаянной, точно родившийся в подвале котенок, слишком чумазый и облезлый, чтобы надеяться на человеческую жалость.

Кто знает, может так оно и происходит в жизни? Что-то внутри него дрогнуло.

– Я хочу пригласить Вас на ужин.

– Вы шутите?

Леся во все глаза смотрела на красавца-пилота. Он приглашает на свидание? Кого? Ее?

– Я совершенно серьезно.

– Но меня не отпустят, – она снова улыбнулась, и то самое, незнакомое внутри зашевелилось снова. Не врут что ли про бабочек? Или это сердце? Нет, с сердцем, судя по последней медкомиссии, все должно быть в порядке.

– Когда ты заканчиваешь?

– Через два часа.

Он кивнул, отошел и сел за столик в углу, так ничего и не заказав. И так просидел два часа, до конца смены.

Потом был ужин в дорогом ресторане, где она все время боялась перепутать вилки. И прогулка по набережной. И Дима сам не смог бы объяснить, почему в этот вечер он привез ее к себе домой. Пока Леся рассматривала его детские фотографии, он бросился бегом сквозь коридоры их огромной квартиры на поиски обожаемой мачехи. И нашел ее на кухне.

– Ты опять с новой дамой?

– Да! Нам мартини со льдом и постели ей в отдельной спальне.

– Бегу и падаю! Что, не получилось уломать?

– Она ещё девочка.

– Аргумент.

Вот за что он любил эту маленькую рыжеволосую женщину, так это за понимание. Белка была его самым верным другом, начиная с четырнадцати лет. С тех самых пор, то есть, как умерла от пьянства мать, и отцу пришлось забрать Диму к себе. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что его появлению в доме, скорее всего, никто не обрадуется. Да и сам не горел желанием налаживать отношения с этим предателем и его девчонкой. Так мама говорила, что отец женился на какой-то провинциальной девчонке. С другой стороны, в детдом тоже не хотелось. Уж лучше в тюрьму или в армию. В общем, от того декабрьского дня, когда папа с дедом перевезли Димины вещи в эту квартиру, мальчишка ничего хорошего не ждал. А напрасно.

Катя прилетела из командировки. Кажется, это был Краснодар или, может, Калининград. Тогда она была молодой и легкой на подъем. В фирме надо было завоевывать авторитет, строить карьеру. О том, что красный диплом МГУ еще ни о чем не говорит, генеральный объявил сразу. То есть на собеседовании. Командировки занимали два-три дня, но летать приходилось каждый месяц. Впрочем, муж ничего против не имел – уважал её целеустремленность.

Когда Катя вошла, мальчик сидел на диване в гостиной. И ждал. Что вот сейчас эта дура накрашенная начнет говорить, как ей жаль, что умерла его мама (ага, конечно), и что он должен и чего не должен, раз уж он будет жить в этом доме. Не дождался.

– Привет, я Белка.

– Привет, – процедил парень сквозь зубы. А потом все-таки спросил: – почему Белка? Ты же Катя.

– Меня все так зовут, – пожала плечами рыжая девчонка. И впрямь девчонка. Ей ведь было тогда двадцать шесть, как ему сейчас. – Если захочешь поговорить, поболтать, покурить, достать денег, обращайся. Папе не скажу.

И все. И унеслась.

Она и впрямь никогда его не выдавала. Благодаря Белке, постепенно наладились Димины отношения с отцом. Да что там говорить, они даже детей не заводили, пока он школу не закончил, чтобы Дима себя лишним не чувствовал. Пилот знакомил мачеху со всеми девушками. А девушек у Димы всегда было много. Правда, обычно они были вдвое красивее Леси и втрое легкомысленней. В общем, сегодня его явно тянуло на неформат.

Он вернулся в свою комнату и тут решился ее поцеловать. Леся ответила ему горячо, но неумело. Да неужели же она и не целовалась никогда раньше?

Черт знает что такое.

На следующие выходные отец с Белкой и малышами уехали на дачу. И это были лучшие выходные в жизни. Дима сам не мог понять, почему он так запал на эту некрасивую девчонку, которую домашние окрестили Мышкой. У Леси не было ни длинных ног, ни третьего размера, ни роскошных белокурых локонов. В общем, ничего того, что обычно возбуждало Диму в девушках. Но после каждого рейса он приезжал к ней в колледж, кормил мороженым, вытирал чумазые щечки. Ему почему-то приятно было сознавать, что для этой девочки он действительно уникальный. Первый. Единственный. Это новое ощущение грело душу.