Семён Ешурин - Два букета. Бегущая… от своего счастья!

– Двадцать три копейки во второй отдел.

Девушка молча пробила чек. Молодой человек его взял и, оглядываясь на прекрасную кассиршу, побрёл к Севинч.

Старушка, которая торопила Рустама, удивилась:

– Доченька! Неужто ты по-басурмански понимаешь?

– Чуть-чуть.

Севинч купила нужное (не для неё, а… для устройства личной жизни своей подруги кассирши!) лекарство и вывела влюблённого (теперь уже не в неё!) Рустама на улицу, точнее на проспект. Они прошли по этому (Суворовскому) проспекту пол-остановки.

Вдруг Рустам остановился:

– Не пойму… Не может быть!

Севинч не стала уточнять, а посмотрела на собеседника в ожидании пояснения… И дождалась!

– Я сказал про 23 копейки и второй отдел по-человечески, … а не по-русски. А она поняла и выбила чек.

– НЕчему удивляться, – усмехнулась спутница. – Думаю, что у них в училище, где готовят кассиров, учат выбивать чеки на многих иностранных языках и языках народов СССР, в том числе на «человеческом» азербайджанском.

…Вскоре в голову Рустама пришло свежее решение. Кассирша скорее всего ничего по-азербайджански не поняла. Она просто выбила чек на все 23 копейки, которые ей дал клиент. А отдел угадала потому, что в него стояла в очереди Севинч, с которой он пришёл.

…Рабочий день в аптеке подошёл к концу. Все сотрудницы пошли на остановку. Только юная кассирша пошла … «другим путём», то есть в противоположную сторону – она жила недалеко от аптеки.

…Неожиданно девушка услышала за спиной топот. Она повернулась и увидела подбежавшего Рустама.

– Девушка, ты говоришь по-азербайджански? – спросил влюблённый на родном языке.

– Говорю, – ответила та по-азербайджански.

– Тебя в училище научили?

Кассирша рассмеялась, услышав столь нелепый вопрос, но постаралась успокоиться, чтобы не смущать собеседника:

– Я родилась в Азербайджане и жила там первые десять лет.

– Ты азербайджанка?

– На одну четверть. Мать моего папы – азербайджанка.

– Тебя кАк зовут?

– Света.

– Такая хорошая девушка, и такое плохое имя!

– А почему плохое?

– У меня в классе была староста. Тоже Света. Уж кАк она надо мной издевалась! ВсЁ замечала! То ногти грязные, то шнурок развязался, то учусь плохо. Прямо, не Света, а шайтан в юбке!

Девушка захохотала чуть ни до слёз.

Рустам обиделся:

– Ничего смешного не вижу! … Видела бы ты эту зануду!

Красавица достала из сумочки зеркальце, поправила причёску и заявила:

– Видела. И даже… сейчас вижу!

– В уме?

– В зеркальце!

– Так ведь там кроме тебя никого больше нет.

– А больше никого и не надо!

– Только не говори, что ты и есть та зануда!

– Не скажу, так как это сказал тЫ! И оказался прав!

– Так тЫ – это онА?! – опешил Рустам.

– «Я – это Я!» – ответила Света, подражая Шурочке Азаровой. – Но десять лет назад и впрямь была той занудной, … то есть наблюдательной старостой.

– И как же твоя фамилия?

– Корежатова. А ты – Рустам Мамадов.

– Правильно! – опешил Рустам. – Корежатова… А в каком городе это было?

– В Шемахе. Школа номер три.

– За что ты меня так не любила?

– За недогадливость! Не догадался, что ты мне очень нравился. А девочкам не принято первыми объясняться в своих… симпатиях. Вот я и пыталась хоть как-то привлечь твоё внимание.

– А сейчас я тебе нравлюсь?

– Ещё кАк! … Правда, у меня есть жених…

– Бросай его! Я тебя больше люблю!

– Верю. Но мне надо подумать.

В ближайшую субботу и воскресенье Юрий встречался со Светой. Он влюбился окончательно и пО уши. Было только совершенно непонятно: за чтО такая красавица любит его, такого заурядного?

Юрий сообщил своей любимой:

– В следующую субботу я, наконец-то, узнАю твой адрес и телефон… В смысле, номер телефона.

– Будешь меня пытать?

– А зачем? Я не садист, ты не мазохистка. Сама расскажешь. Мои родители изъявили желание с тобой познакомиться. А после этого ты обещала «выйти из подполья»!

– Раз обещала, значит, выполню! И вообще, Юра, как ты уже слышал, слово я держу, не мазохистка. Могу добавить, что не садистка, не диссидентка, не лесбиянка, не бисексуалка. Одним словом, … отсталая! Не умственно, а от моды.

– Светочка, милая, … «отсталая» ты моя! Уверен, что ты принадлежишь к (увы!) непопулярному в народе и не модному меньшинству населения…

– Хоть я с уважением ОТНОШУСЬ к евреям, – перебила знойная красавица, – но я к ним… не ОТНОШУСЬ!

– Я к ним так же отношусь и… не отношусь! Но в данном случае имею в виду не национальное, а ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ меньшинство!