Павел Исаев - Дуэль

– Точно, точно. Что ж, ну, раз такое дело… тогда я буду рад вас принять. У меня как раз в это время затишье, и потому смогу выделить вам, надеюсь, достаточно времени.

– Спасибо, Богдан Васильевич! Огромное спасибо! Это большая удача! Что ж, тогда… я надеюсь приехать к вам завтра к обеду. Вас устроит?

– Вполне. Вполне устроит. Тогда завтра к обеду. Добро.

– Ну, тогда до встречи. Спасибо еще раз.

– До встречи, – ответил профессор и услышал в трубке короткие гудки.

«Интересно, с чем же этот Андрей завтра явится?» – спрашивал себя Долгорукий. Но развивать эту мысль не стал. Состояние дремоты возвращалось к нему с молниеносной силой, а начавшийся мелкий дождь еще быстрей вовлекли профессора в сон. Смутное очертание детской площадки и верхушек деревьев было последним, запавшее в память, прежде чем профессор вновь начал покорять мир снов.

На следующий день, в районе двух часов пополудни, профессор Долгорукий, как обычно это бывало, сидел на широком подоконнике своего кабинета и был погружен в чтение. Выбор его пал на современного французского писателя – Бернара Вербера и его роман «Завтрашний день кошки».

Одет он был в классический белый халат, покрывающий бирюзовую рубашку и такого же цвета брюки. Коричневые туфли и очки с тонкой оправой, завершали образ Богдана Васильевича. В свои шестьдесят девять он выглядел явно моложе своих лет и был, что называется «в тонусе». Стройный, с короткой стрижкой под «ежик». Ему легко удавалось находить общий язык с разным уровнем культурного наследия, из-за чего в среде молодежи его уважали и часто ходили к нему на прием. Богдан Васильевич Долгорукий был известным клиническим психотерапевтом, специализирующийся на когнитивных формах. За свою почти сорокапятилетнюю карьеру он смог обрести внушительный авторитет как среди коллег в странах СНГ, так и за границей, куда его часто звали с лекциями известные зарубежные университеты, среди которых были Оксфорд и Гарвард. Долгорукий занимался частной практикой по профессии, в подмосковном санатории. Обосновавшись на пятом этаже, в одном из немногочисленных зданий, построенных при царской России, расположенных на территории здравницы. Работу свою любил и всегда был готов оказать максимальную помощь. Вот и сегодня, несмотря на пятницу и укороченный день, Богдан Васильевич был готов принять, пусть плохо ему знакомого человека, но отказать в просьбе о встречи не мог. Клятву Гиппократа всегда старался соблюдать.

В кабинете как всегда было светло и уютно. Классические симфонии Моцарта, льющиеся из динамиков, погружали кабинет в состояние легкой нирваны, создавая удивительный эффект спокойствия. Спустя несколько минут в дверь постучали. «Одну минуту», воскликнул Долгоруков. Дочитав до точки и разместив закладку между главами, профессор закрыл книгу, положив ее на полку к остальным. Встав, поправляя очки и халат, Долгорукий направился мягкой походкой к двери, попросив войти. Та бесшумно отворилась и на пороге появился средних лет мужчина. Выглядел он точно так же, каким профессор его запомнил в последний день их встречи, около полугода назад. Низкого роста, темные волосы челкой спадающие на глаза, круглое, добродушное лицо, обычное телосложение. На нем была легкая потертая джинсовая куртка, надетая поверх белой футболки, черные джинсы и, видавшие виды, белого цвета, кроссовки Nike. Небольшой рюкзак через плечо черного цвета, завершал простой, но вполне стильный, образ гостя. Переступив порог с легкой улыбкой на лице, человек протянул руку и мужчины обменялись крепким рукопожатием.

– Рад видеть вас, профессор, – произнес с нескрываемым удовольствием Андрей.

– Взаимно, взаимно, мой юный друг, – так же тепло ответил Долгорукий, – прежде чем мы начнем, снимите пожалуйста, обувь. Этот ковер способен творить чудеса. Сами в этом скоро убедитесь, – все с той же улыбкой продолжал Долгорукий, указав мимолетным жестом на ковер.

– Конечно, конечно, – протараторил Чуковский, и снимая кроссовки, обратил внимание на аккуратную полочку для обуви, расположенную около входной двери. Положив их на место, он выпрямился и мимолетно осмотрел кабинет.

– Что ж, теперь, пожалуйста, присаживайтесь, – указывая на софу предложил профессор, – чувствуйте себя как дома, но…

– Помните, что вы в гостях, – закончил за него фразу Андрей, садясь на диван горчичного цвета.

– Именно так, – все еще улыбаясь ответил Долгорукий, – я только выключу музыку, и мы с вами поговорим.