Юрий Матвеев - Поживём – увидим. По дневникам путешественника

Последний поезд метро высадил Фёдора в окраинном районе Медельина, где царило уныние и запустение. Поднявшись под козырёк уличной платформы, он некоторое время не хотел выходить наружу. Дождь лил как из ведра. Оставшись один, он вынужден был мобилизовать все свои природные инстинкты, всматриваясь в неясные силуэты, зашевелившиеся на границе влияния уличного фонаря. Шум воды перебивал звуки речи, да и вряд ли она была бы понятна. При таких обстоятельствах лучше доверять интонациям и эмоциям встречного человека.

Накинув непромокаемую куртку, он шагнул в темноту района, где надеялся найти ночлег. Свет фонарей создавал лишь иллюзию безопасности, на самом деле притягивая всякий сброд, Очень не хотелось стать источником наживы для этих типов. В подобных районах постоянно подходят какие-то люди, тихо прося денег и что-то бормоча про неблагоприятную экономическую ситуацию. Бомжи повсюду. Так, набережная реки Медельин просто кишит этими париями от жизни. Тут они спят, стирают, опорожняются. Кучи кала и потоки мочи стекают от стен старых городов Колумбии. Там нет воздуха – он превратился в зловоние. Уже никто не обращает внимания, когда прямо на переходе у музея Золота бомж садится на корточки среди своих пяти огромных мешков с тряпьём и мусором и опорожняется на асфальт. Для этих людей уже все рубежи пройдены. Жизнь поддерживается только инстинктами. Проститутки больших городов ужасны и жалки. Взгляд отрешённый, либо натянута маска приветливости и жеманства. Вид их, кроме безразличия, ничего не вызывает.

Ранним утром, когда ещё некому кормить голубей в парке Боливара, у стены кафедрального собора стояла, ссутулившись в беззвучных рыданиях, какая-то бедная крестьянка. Она старалась не показывать это, но эмоции душили человека. Тут же нашлась женщина совсем другого социального статуса, которая стала её утешать. Здесь, перед Богом, никому не стыдно проявить свои чувства, как в боли, так и в сострадании. А водоворот городской жизни набирал обороты. Гвардейцы в красивых мундирах уже сделали утренний развод с поднятием флага и исполнением гимна. Заспешил народ по своим делам. В суматохе один парень, разносчик молочных коктейлей, уронил на тротуар свой поднос. Он присел на одно колено, закрыл лицо в локти и тихо, по-мужски рыдал. Вокруг белела лужа с горой стаканов.

Что промелькнуло у него в этот момент в голове? Горечь оттого, что теперь придется голодать, отрабатывая долг хозяину или идти тёмной ночью на скользкий путь удачи – грабить прохожих. Кто знает? Да только сразу около парня остановились множество людей, и все, понимая, молча давали ему купюры в мокрые руки. А он, онемев от переживаний, даже едва мог благодарить их. Оказать помощь реально нуждающемуся – великий дар в наше время. Это не ханжеская подачка на паперти, глаза в сторону – и скорее уйти, забыть. Не пожертвование непонятно кому и куда, но озвученное, как бы невзначай, при каждом удобном случае. Такое заслужить надо.

Фёдор с некоторой тоской наблюдал эту сцену и, к его сожалению, не мог помочь парню, как другие прохожие. Хотя, наверное, мог, но его сознание говорило, что исправлять свои ошибки надо с первой страницы. В первые дни прибытия он бродил по кайе в Канделярии и решил купить ручку. Не хватило мелочи, но мужик её и так отдал, сказал, что потом занесёшь. А он забегался, решил, что и так обойдётся, быстро придумав себе оправдание в том, что, мол, продавец его – старую сломал, просматривая механизм. Да и торговаться у них принято. Цена всё равно падает. Только дело не в цене, а в поступке.

Пообещал в пути случайному попутчику небольшой сувенир, но так и не отправил. Хотя тогда за язык никто не тянул, а потом решил, что обойдётся. Как-то противно от всего этого стало. Тогда ещё кое-какие деньги были, а сейчас почти ничего. Судьба не оставляет безнаказанными такие жалкие поступки. А нужда обостряет совесть.

– Что ж, – решил Фёдор и поспешил разыскать того торговца. После недолгого плутания по классической застройке латинских городов в виде большой сети уличных квадратов, он разыскал мужчину. Да только тот его не узнал, удивился и быстро отвлёкся на разговор с другим клиентом. Тогда Федя, как отчаянно утопающий, стал искать того, кому эти деньги нужнее. Ирония судьбы в том, что даже нищие не попадались там, где были всегда. – Может у них сиеста? Так тебе, жлобу, и надо! – раздражённо подумал он про себя.

Наконец, взгляд с трудом выхватил некую серую личность, поедающую с пластиковой тарелочки остатки чьей-то еды. Фёдор отдал нищему деньги, на что тот даже не произнёс ни слова, а взгляд его не выразил никаких эмоций. Уж они-то – те ещё психологи: «За что тебя благодарить, если я ни о чём не просил»?