Михаил Лизогуб - Сказки-былины

«Значит правда наслаждался,
ароматом от углей?
Но теперь придется братец,
оплатить всё поскорей.
Доставай свои монеты
и давай мне, а уж я
оплачу всё по закону,
совесть так велит моя».

Нищий хмуро снял котомку
и дрожащею рукой,
Достаёт он три монеты,
всё богатство, весь покой.
А княжна берёт монеты,
зажимает кулачок:
«Подойди сюда харчевник,
час оплаты недалёк».

И харчевник весь довольный,
толстым брюхом воротясь,
Подошёл к княгине стольной,
рядом с нею встал смеясь.
Но княгиня, без улыбки,
протянула кулачок
и давай трясти над ухом:
«Слушай, слушай, старичок,
Этот звон твоя оплата.
Запах продал на обед,
Так возьми себе в кошёлку,
этот медный звон монет.
А тебе бедняк за честность,
дам в награду от себя,
Три серебряных монеты
и харчевник три с тебя.
Их отдашь ему как плату,
что на суд его сводил,
И чтоб больше ты с обманом,
никогда не приходил».

А народ шумит, ликует,
славит Юлию княжну,
«Видит Бог её правленье
В мире сохранит страну!»

«Помоги нам разобраться,
кто-то кражи нам чинит,
Вот купец, что стражу кормит,
много на него обид.
Каждый день зерно он мерит,
получает кашевар,
И сварив на стражу делит,
но выходит мал навар.
Каши вечно не хватает,
и всегда на порций семь,
Мы конечно разделяем,
так чтобы хватило всем,
Но куда зерно уходит,
мы не можем угадать.
Рассуди княжна надёжа,
как нам эту тать поймать?»

И княгиня смотрит строго,
На купца: «А ну скажи,
Как ты меряешь все крупы,
да в деталях покажи».

А купец, ничуть не струсив,
ухмыльнулся, я княжна,
Заключив со стражей сделку,
мера мне сказал нужна.
И тогда с палаты мерной,
принесли мне мерный ковш,
В нём с пуда одна осьмушка,
меньше ты не наберёшь.
Ковш с калёною печатью,
только им беру товар,
Стражи все, всегда считают,
сами знать крадут навар.

Стражник вмиг насупил брови:
«Как ты смеешь нагло врать,
Что дружинники у друга,
будут жито воровать!
Все в дружине словно братья,
а иначе нам нельзя,
Ведь в суровой смертной рати,
бьемся как одна семья.
А тебе скажу княгиня,
лично я ходил считать,
И никак мне не понятно,
как он может воровать?
Ковш, наполненный до края,
он своей рукой берёт
И в мешки нам засыпает,
в слух при этом счёт ведёт.
Всё, всегда по счёту точно,
но когда ссыпаем в чан,
То навара не хватает,
не поймём мы где обман».

Призадумалась княгиня:
«Не простые тут дела…»
«Ну-ка ковш сюда несите», —
вдруг приказ она дала.

Слуги сбегали, вернулись
и приносят мерный ковш,
Ровные бока, без вмятин,
где обман не разберёшь.
На боку печать калёна,
от палаты мерной весь,
Смотрит, думает княгиня:
«Как найти нечестность здесь?»