Лукерья Сайлер - Сто рассказов о России и о Германии

– Надо же, всё так, как Холодюк написал! – воскликнул Эдуард.

– Надо же, всё так, только Наташи не хватает, – ему в тон съязвил Генрих.

– Может быть, он её выдумал, правда, мама? – спросил Эдуард.

– Ну…, – протянула я «ну» слишком долго, – не знаю. К сожалению, с господином Холодюком я не знакома. Вообще-то он журналист. Журналисты, как правило, редко выдумывают. Их основная задача, описать какую-нибудь историю, событие, запечатлеть момент из жизни. Выдумывают и сочиняют поэты, писатели.

– Я передумал быть известным поэтом русско-немецким, живущим в Италии, я буду как Холодюк – журналист из Германии!

– Да, не знаю, кем ты будешь, постоянно меняя свои желания! – продекламировала я в тон Эдуарду.

– Ну и места здесь, в Италии, – смеясь, сказал Генрих, – если уж наша мама в рифму стала говорить! Приедем домой поэтами, папа не признает.

Мы стояли почти рядом с бронзовой статуей Джульетты. Мам, ты, что тоже хочешь «потереть» знаменитую часть великой дамы? – спросил Генрих.

– Нет, не хочу, – сказала я почти скороговоркой, – я…, – хотела добавить, что не желаю новой любви – старой довольна, но не успела, ощутила сильный толчок в бок со стороны Эдуарда. Начала, было возмутиться, повернувшись к нему.

– Смотри, мама, – Эдуард показал мне глазами на женщину примерно лет 33-х, идущую в нашу сторону, – смотри, вылитая Холодюковская Наташа!

Она шла, перекинув сумочку через плечо на высоких каблуках, коротком платье, «далеко от колен». Стройная, держа прямо спину, легко и уверенно шагая, казалось она не идет, а плывёт, смотря по сторонам. Я подумала: «Вот, если сейчас убрать рядом проходящих людей, включить музыку из кинофильма „Интердевочка“ снятый по роману Владимира Кунина – будет актриса исполняющая роль валютной дамы лёгкого поведения». Я вспомнила, как видела В. Кунина по российскому телевизору, перед отъездом в Германию. Меня удивило, что он живёт тоже в Германии, рядом с Мюнхеном. На вопрос телеведущего, о том, не хочет ли Владимир вернуться домой? Он сказал, примерно, так: «Меня всегда тянет в Москву. Но пожив здесь, я хочу уехать от сюда. Уехать от своей трусости, от своей безысходности». Этой последней маленькой фразой он, как бы, определил состояние людей в то время, в разгаре перестройки. Я поняла сама своё состояние в тот момент и стала часто слышать среди своих знакомых: «А ведь действительно мы сейчас всего боимся и не видим выхода из созданной ситуации в России».

– Вылитая!! – проговорил шёпотом Генрих.

Мы втроём, уставились на женщину. Описать наши лица в этот момент смог бы, наверное, только сам Холодюк, да и то после того как посмеялся. Женщина, конечно же, тоже наши лица приметила: проходя мимо, сделала нам ехидную улыбочку. Надо полагать, она в этот момент не только наши широко открытые глаза и рты приметила, но и признала в нас тех, кто мы были.

Разумеется, очнулась первая я, произнеся зло.

– Что мы на неё так уставились?

– Ты права, мама. Смотрели мы на неё так, как будто мимо слон прошёл.

– Мало ли женщин здесь бывает: красивых, не красивых.

– А ты говорила, что некрасивых женщин не бывает. Есть женщины не умеющие сделать себя красивыми.

– Хорошо, хорошо мало ли здесь женщин умеющих себя сделать красивыми и не умеющих сделать себя красивыми. Что же, мы теперь будем постоянно так смотреть на всех умеющих сделать себя красивыми и разглядывать в них Холодюковскую Наташу?

– Я так и подумала, что вы из России, – услышали мы женский голос сзади. Одновременно оглянулись. Надо было видеть наши лица в этот момент, когда мы увидели женщину, за которой только что наблюдали.

– Наташа! – полушёпотом прошептал Генрих.

Женщина, не мигая, уставилась на него. Некоторое время мы все молчали.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.