Симона Вилар - Сын ведьмы

– А вот сообщит ей Домжар, что Глоба живой и невредимый от Ящера вернулся, так ей поневоле придется прийти и перед людьми ответ держать.

– Домжар уже отправился за нашей чародейкой, – важно произнес подошедший со стороны Вышезор. – Я видел, как он сел в лодку и уплыл на тот край озера. Нам же туда хода нет.

– Это почему же? – спросил, поворачиваясь к волхву, Добрян.

Но тут люди стали наперебой говорить, что, дескать, пробовали они обойти Око Земли, порой даже служители волхвы пытались туда пройти, однако никто не вернулся.

– Неужто только Домжар и может привести Малфриду? – покусывая травинку, спросил Добрян.

Вроде беспечно спрашивал, но Забава видела, что его это волнует. Она сама хотела ответить, но тут кто-то сказал:

– Может, Домжар попросту сбежал, чтобы не отвечать перед людьми?

– Да разве ж он дочку оставит? – спросил гусляр, и Забава почувствовала на себе его внимательный взор.

Но люди загалдели: нет, Забаву Домжар не оставит. А оставит… узнает, что мы с его кровиночкой можем сделать!

Такого девушка от своих соплеменников не ожидала.

– Только посмейте тронуть меня! Перед самой Малфридой будете ответ держать!

– Ишь разозлилась! Что она, что батя ее нас все время Малфридой стращают. Может, запрем ее куда-нибудь? Так же, как и Глобу воскресшего. Вон Вышезор сам его в порубе укрыл, да еще и стражу поставил. Может, и дочку волховскую так?

– Это разумно, – заулыбался Вышезор и указал на Забаву, веля ее схватить.

Девушка растерялась, а еще больше испугалась. Хотела уйти, но не дали, окружили. И когда ее стали хватать множество рук, она завизжала, стала отбиваться. Ей и Жишига не смог помочь, когда кинулся с воплем на людей. А вот Добрян смог. Вырвал из толпы, да еще и подсечку дал местному богатырю Удалу, когда тот уже и рубаху стал рвать на Забаве, за грудь хватал. Надо же, то в жены звал, а тут просто насел, как тать 57 57 Тать – преступник. . Но Добрян подцепил ногой его ногу, рванул, да так, что конечности богатыря разъехались на влажной от росы траве и он рухнул, повалив еще двоих самых рьяных.

– Ты что это творишь, боян? – взревел Удал, пораженно глядя на чужака. – Да мы тебя сейчас!..

Но не смог встать, когда Добрян наступил ему ногой на грудь, придавив к земле.

– Не знал я, что у вольных вятичей всем скопом на девок нападать принято. Это у вас такие законы? Насколько мне ведомо, ни в одной правде 58 58 Правда – так называли на Руси закон, свод законов. Возможно, у каждого племени правда была своя, но со временем составили общий закон, т. н. «Русскую правду». на Руси подобного не встречается. Вы хотите ответ требовать от подозреваемого служителя Сварога, а сами как злодеи с девой намерены поступить. Или забыли, что она только из леса пришла, что невестой самого лешего побывала, а тот ее не тронул, чтобы у вас ловы были и зверь не ушел из чащ? Обидеть ее – это сейчас самого лешего обидеть.

Добрян убрал ногу с груди притихшего Удала, даже подал ему руку, помогая встать. Удал рядом с гусляром казался глыбой, а тот хоть и не был таким рослым и могучим, но все же местный богатырь не осмелился на него наседать, отошел.

Жишига взял Забаву за руку.

– Не троньте ее, люди, я сам ее в поруб отведу.

И шепнул девушке: мол, от беды подальше. А то мало ли что еще случится, когда у людей такое на уме. Отсидишься там до прихода Домжара.

Но они еще не удалились, когда в тихом ночном воздухе вдруг прошло некое движение, словно кто-то вздохнул глубоко и сильно, а потом и вой раздался, перешедший в рык, далекий, но громогласный, полный ярости. Он шел откуда-то из-за вод тихого ночного озера, но был так могуч и силен, что показалось даже, будто ветром пахнуло.

Люди вокруг притихли, молча хватались за обереги, прислушивались, ожидая – не повторится ли? Жишига с Забавой стояли немного в стороне ото всех, но когда оглянулись, то при свете костров увидели застывшие фигуры с лицами встревоженными, но полными некоего благоговения. А еще Забава заприметила, что обычно степенный и уверенный в себе гусляр Добрян стоит, будто окаменев, и лицо его искажено от страха. Вот-вот, а ведь раньше не верил в Ящера. Теперь же поднял руку и сотворит тот же жест, что недавно и Неждан-Глоба делал, – коснулся лба, груди, одного плеча, потом другого. Словно крестом себя осенил.

Этот жест больше никто не заметил, все смотрели в сторону темного в ночи Ока Земли. Но потом люди стали переговариваться негромко – привычны уже были к подобным звукам.