Алем Кенгерли - 18 рассказов в поезде

Птицы в это утро пели будто громче обычного. На оконном стекле играли лучи весеннего солнца. Он не спеша встал с постели. Ночью плохо спал оттого, что его беспокоила боль. Подумал: надо сходить в клинику и обследоваться. Прошел в соседнюю комнату и проверил детей. Малыши сладко спали. Он почувствовал удовлетворенность. Тихо вышел из детской спальни и опять зашел в свою. Натянул одеяло на голую спину жены. Затем прошел в кухню. Зажег газ и поставил чайник на плиту. Но потом подумал, что, возможно, придется сдавать анализы, и поэтому отказался от завтрака. Выключил газ и вернулся снова в спальню. Стал одеваться. После визита в клинику он думал пойти на работу. Надо было успеть, поэтому быстро собрался и вышел из дома. Когда выходил из подъезда, взглянул на мобильник, чтобы узнать, который час. До начала работы в клинике еще оставалось время, так что можно было пройтись пешком. Посмотрел вокруг. На голых ветках деревьев хорошо виднелись почки. Чувствовалось дыхание весны. Чистый весенний воздух, который вдохнул в легкие, не растворил боль в спине. Он испытывал какое-то предчувствие. Будто что-то нехорошее должно случиться.

В клинике народу было немного. Подошел к регистратуре, сказал, зачем пришел, ему выписали направление. Внес в кассу деньги, взял чек и направился в пятнадцатый кабинет. Не обращая внимания на табличку с надписью: «Мамедова Кенуль», постучался в дверь и тихо вошел. Врач в белоснежном халате подняла голову и, увидев его, вскрикнула: «Тале?» Она оцепенела от неожиданности.

Он тоже стоял как вкопанный. «Неужели это он?» – спрашивала доктор сама себя. Не верила своим глазам. Не могла поверить, что перед ней стоит Тале.

Лицо у нее покраснело, глаза округлились.

Тале также был в смятении. Он так растерялся, что даже забыл поздороваться. У него пересохло в горле, он не мог глотнуть. Своими озабоченными глазами смотрел на Кенуль-ханум словно не с двухметрового расстояния, а с из десятилетней давности, полной нежных воспоминаний. Было очевидным, что долгая разлука не смогла погасить пыл в душах людей, которые когда-то были влюблены друг в друга до безумия. У каждого внутри бушевал ураган. Прошло какое-то время. Первым взял себя в руки мужчина:

– Как ты, Кенуль?

Девушка опустила голову и стала рыдать, да так громко, что могли услышать работники клиники и сбежаться на шум. Черная обводка глаз размазалась по лицу. Тале пожалел, что своим визитом доставил девушке страдания, но в то же время не мог выйти из кабинета. Он приблизился к ней на два шага и тихо сказал:

– Кенуль, прошу тебя, не плачь. А то все сейчас соберутся сюда.

Он не ждал получить от нее жесткий ответ:

– Пускай соберутся. Мне все равно. Устала так жить. Ты знаешь, как я живу, что испытываю? Сил нет больше терпеть, Тале… Чуть успокоившись, девушка стала утирать слезы рукавом своего халата, затем продолжила:

– Скажи честно, зачем ты пришел? Чтобы дразнить меня? Может, хочешь сжигать меня в огне былых воспоминаний? Тале стал клясться, что пришел случайно:

– Ты о чем, Кенуль? Клянусь, я не знал, что ты здесь работаешь. И не ожидал увидеть тебя здесь. А пришел потому, что себя плохо чувствую. Думал обследоваться.

– Табличка на двери тебе ни о чем не говорила? – спросила Кенуль сердито.

– Клянусь, я даже не обратил внимания на нее. Если бы знал, что ты здесь работаешь, повернулся бы и ушел.

– Ушел бы? Гмм. Значит, ушел бы, да? А где твоя страстная любовь? Значит, разлюбил. Я для тебя чужой человек. Ведь так? Тале понял, что своим ответом еще больше может усугубить обстановку, поэтому на этот раз промолчал.

– Это не ты говорил, что «нас только смерть может разлучить. Никакая сила не в состоянии отнять тебя у меня»? Тале, пытающийся разгадать, что этим хочет сказать Кенуль, глубоко вздохнул и спросил хриплым голосом:

– Ты хочешь, чтобы мы разбили свои семьи и начали все сначала? Ты в то время должна была подумать, что позже придется проливать слезы. Ты не имеешь права осуждать меня, Кенуль. Я не вижу в себе вины. Если хочешь знать правду, я всегда думаю о тебе и очень жалею, что ты не стала моей.

Кенуль напомнила ему, что он только недавно сказал:

– А говоришь: не знал, что я здесь работаю. Иначе не стал бы беспокоить меня. Тале старался оправдываться:

– Мне не хотелось вновь увидеть тебя и задеть свою старую рану. Ведь вернуться в прошлое… Стук в дверь не дал ему докончить свою мысль. Бородатый мужчина средних лет в серой шляпе приоткрыл дверь и высунул голову: