Альманах - Альманах «Российский колокол» №3/1 2019

На пепелище дней усопших
Летают сны грядущих лет,
Где мгле мерещится рассвет
И ветры гор, во мхе утопших.

Дымит земля от влаги алой,
И василиск от жатвы рдян,
Он светом ада оссиян
И дремлет, от алчбы усталый.

Вот у клоаки смрад струится,
В распухших трупах аль [2] Аль – неологизм, сокращённое от «алый» (красный) стигмат,
Костей гниющих маскарад,
Сплетеньем аспидов багрится.

Вот увлечён Аид стенаньем,
Упадшим духом покорён,
Среди безумия времён
Паря над грешным мирозданьем.

И знаки дней, веков идущих,
Блестят на веках ликов сущих.

В полумраке тонкий свет
То нахмурен, то чуть ясен,
Он прозрачен, как рассвет
В бликах комнаты, прекрасен.
Вот колонной замер шкап,
Где таятся книжек грёзы,
И в потёмках, как арап,
Чёрен мой диван и розы,

Что темнеют над столом,
Где спит ваза с виноградом,
На стене угла излом,
Вьётся сумеречным гадом.

Над диваном сонм картин
Смотрит дивною природой,
И окно парчой гардин
Насмехается над модой.

Моя комната, мой мир,
Где под сводом капители
Стиль барокко и ампир
Затаились льном постели.

На полу дрожит мираж
Из лазоревых плетений,
Как фиалковый пейзаж,
Разлился палитрой теней.

В моей комнате, и я,
Весь разбрызган и украден,
Как основа бытия,
Я глубок и многократен.

Моя комната и я…

Желудок, как собака злая, гавкал,
Вгрызался в мои слабые бока.
И жалась гордость в угол шавкой жалкой,
Скуля о том, что я жива пока.

Ломалась воля в каменных застенках,
Ограниченья личностных свобод.
Могильный склеп в исчерченных пометках
И в трещинах холодный серый свод.

Очнусь ли я от изморози колкой?
Найду ли выход, коего здесь нет?
Зажму в ладонь кащееву иголку,
Позволю себе роскошь – пожалеть.

И, твари дав в последний насладиться
Своей беззубой властью и скупой
Бесплотной страстью, до костей раздеться,
И треснуть, как тростника под рукой.

Дыбится острый край
Корками снятых кож.
Будешь кем, выбирай.
Вырос? Или же врос?
Пенистой губки суть.
Давит страданий пот.
Млечных пиявок путь —
Детский беззубый рот.
Нравится или нет,
Каждый приложит труд.
Каждый найдёт ответ —
Щедр он или скуп.
Пьющий любовь из глаз
И материнских рук
Кто стал одним из нас,
Наполовину сух.
Кто стал одним из нас,
Будет испит до дна.
Истина чистых слёз.
Мама у всех одна.

Я и брат-близнец Егорка
Вновь наделали беды:
Пол залили едкой хлоркой
В миг безудержной игры.

Нам грозит сегодня порка,
Стрёмно щуримся в просвет,
И следит за нами зорко
Бабка Зина в линз дуплет.

Толстых окуляров дольки
Да с очками на очки,
Ей дано увидеть столько,
Что и малость не шали.

Смирно что-то не сидится
И не смотрится кино.
Нам бы незаметно смыться
На площадку за окном.

Мы опять набедокурим,
Даже если не хотим:
Втихаря сигарку скурим,
Выпуская едкий дым.

Мама долго кухню мыла.
Папа мял в руках ремень.
Пальцем бабушка грозила.
Солнце скрылось за плетень.

Кухня вымыта до блеска,
Но по запаху судя,
Нету в доме хуже места,
Между нами говоря.

Мы весь день боялись порки,
Будем знать наверняка,
В обещаньях нету толка:
Верить можно в запах хлорки,
В бэчик в скрюченных руках.

Благочестие женское – признак гордыни.
И за праведность тела заплатит душа.
Непорочность несёт нам святая Мария.
Магдалена доступностью – слабость прощать.