Юрий Линник - С бала на корабль. Итакин дуб. Повести и рассказы

Присутствующие при сём дружно растянули рты. Юрка опять ничего не понял, но решил не переспрашивать, чтобы не попасть впросак. Само прояснится.

– Я-то тебя уж который месяц жду не дождусь, по ночам скупую мужскую слезу в подушку пускаю, как красна девица в ожидании пьяного лыцаря.

Здесь Кудин сделал паузу и вгляделся в новобранца. Высокого роста, худой, но жилистый. Сквозь новую топорщившуюся робу угадывались сильные мускулистые ноги. Брюнет. Взгляд коричневых глаз пацанячий, с любопытством. Нос большой с лёгкой горбинкой. «Почти как у меня, – подумал Кудин. – А ведь неплохой парень Садовский этот, старшиной будет со временем».

И, смягчившись лицом и в голосе, нарочито бодро выпалил:

– Да не боИсь ты, Садовский! Я из тебя, едрёна корень, на утээсе (УТС – учебно-тренировочное судно) настоящего борца за живучесть корабля выпестую. На всю базу греметь будешь, да что там база, на весь флот прославишься!

Эта лирико-утопическая тирада мичмана ещё больше запутала Юрку. Но что-то всё это значило, и, судя по саркастическому тону боцмана, ничего хорошего не предвещало.

– Доложи старшине о нарушении корабельного устава. Пусть просветит тебя насчёт кнехтов, ватервейсов и комингсов как следует. Он у нас дока по этой части. Моё воспитание! Кстати, про «чаи на клотике» нехай не забудет.

С этими словами боцман покинул бак. Само, как видите, не прояснилось.

2

Неспроста мичман Кудин произнёс на баке необычные, на первый взгляд, слова и заинтересовался новобранцем. У него вовсе не поехала крыша, как это могло показаться Юрке. Всё проще пареной репы. Садовский пополнил отделение корабельных электриков, а по боевому расписанию электрик входит в команды, командиром которых является боцман, – баковая швартовую команду и аварийную партию корабля. Долгое время эта штатная единица экипажа отсутствовала и, что странно, не столь сами электрики страдали от этого, сколь боцман, которому на учениях по борьбе за живучесть корабля не хватало как раз этой пары матросских рук. Потому-то Кудин и, как он с присущим ему стёбом выразился, «пускал по ночам скупую мужскую слезу» в ожидании корабельного электрика. И вот, наконец-то, долгожданная штатная единица в лице Юрия Садовского, к радости боцмана, появилась.

В те приснопамятные годы боевые корабли русского флота не грели бока у пирсов, и первый Юркин аврал «По местам стоять, со швартовых сниматься» случился через пару дней после вопиющего осквернения им корабельного кнехта и будущей лысины мичмана Кудина.

Первое явление Садовского на баке корабля в роли швартовщика в столь напряжённый момент, как отчаливание корабля, боцмана особо не обрадовало. На все сто он был непоколебимо убеждён в том, что за пару дней из человека, бесцеремонно усевшегося на кнехт военного корабля, даже маломальского швартовщика вылепить невозможно. А коли так, то получай, боцман, лишнюю обузу – того и гляди, чтобы помощничек сей под трос не угодил или, пуще того, под шумок за борт не сыграл. Потому-то Кудин первым делом оценивающе зыркнул на крепового цвета спасательный жилет Юрки и с непонятными словами «Нежданный карась в вершу попал»» по-хозяйски дёрнул пальцем за стяжной ремешок жилета. Убедившись в надёжности крепления, недовольно пробурчал ещё что-то безадресное и приказал Садовскому ничего не предпринимать без указания. Так новоявленный швартовый коммандос и проторчал истуканом возле электрического шпиля, пока корабль, вовсю дымя непрогретыми дизелями, не отвалил от причальной стенки.

Корабль развернулся и бодро двинулся на выход из базы. Швартовая команда выстроилась в шеренгу лицом к уходящей причальной набережной. Каких-то пятнадцать минут корабль шёл вдоль причалов к морскому каналу, но для Юрки это были минуты триумфа, пусть незаслуженного. На виду у всей базы, на высоком баке теперь уже его собственного боевого корабля, плечом к плечу с матросами, он полноправным членом экипажа выходит в море. Восторг переполняет душу, желание запеть неодолимо. И в сердце Юркином загремела во сто децибел любимая с раннего детства: «Самое синее в мире Чёрное море моё!». Про Балтийское море он песен, к сожалению, не знал. Эх, всё-таки прекрасная это штука – жизнь!

Прохожие на набережной замедляют шаги, любуясь затаённой силой грозной корабельной стали. Матросики останавливаются, провожают взглядом и козыряют вслед противолодочнику. «Сегодня – мы, завтра, быть может, – они». Этой мыслью Юрка уже приобщил себя к некоему морскому братству. Корабль обогнул полосатую свечку старинного маяка и, прибавив ход, заспешил на выход в море.