Алекс Грарк - Аномалия. Фантастические повести

– Принимай, Ванёк, гостя! – гаркнула Пелагея от дороги, и дед вздрогнул, наклонился вперёд и чуть не упал, разглядывая пришедших.

– А хто это будет? – прошамкал он беззубым ртом.

– Как кто? – весело ответила Пелагея. – Познакомься – это Остап Бендер с Большой дороги. Сильно проголодавшийся, между прочим.

– Да не Бендер я! – замахал руками Остап. – Ваша супруга просто шутит…

– Моя супруженица никогда не шутит! – сурово заявил дед Ваня и неловко завалился набок. И сразу громко захрапел. Выскочившая откуда-то из-за загородки чёрная невзрачная дворняжка жалобно заскулила и принялась лизать деду лицо, видимо, пытаясь его разбудить.

Пелагея постояла с минуту около маявшейся собаки, махнула рукой и повела гостя в дом.

– Никак ещё принял на грудь, видать, в погребе нарыл! И как только находит? Что ни нагоню – всё его, если у соседки не спрячу. В это время его лучше не трогать, всё равно ничего не соображает. Помой в углу руки и садись за стол, сейчас накормлю.

Вскоре на столе появилась тарелка дымящегося борща, тарелка с солёными огурцами и сковородка с утренней картошкой. Пелагея протянула Остапу кухонный нож и буханку ржаного хлеба. Он нарезал несколько ломтей и принялся насыщаться, а хозяйка села напротив и умильно смотрела на это зрелище.

– А чем же ты занимаешься, мил человек? – спросила она. – И какими судьбами занесло тебя в наши края из столицы?

Остап поперхнулся, приостановившись на секунду с трапезой:

– Откуда вы взяли, что я из Москвы?

– Понятно с первого раза, – уверенно проговорила Пелагея, проницательно разглядывая парня, – и по одежде, и по манерам, и по разговорам. Да ты жуй, не останавливайся! Голод – не тётка, на голодный желудок ничего толкового тебе не придумать!

Остап напугался ещё больше. Экстрасенс она, что ли?

– Зачем мне что-то придумывать? Сейчас поем и дальше поеду!

– Как же ты поедешь, коль каталка твоя сломалась? Не надо было наезжать на меня! Просто попросил бы покормить и всё… – Она надолго задумалась о чём-то, пока Остап доедал картошку с огурцами. Затем Пелагея оживилась:

– Переночуешь сегодня у нас в зале, постелю тебе на полу в углу. А утром починишь свою технику и попробуешь устроиться на работу. Кажись, в мэрии электрик требуется.

На этом вечер закончился. Остап сразу уснул рядом с хозяйским псом на стареньком полосатом матрасе, не дождавшись окончания семейных проблем и отключения света.

* * * * *

Пелагея разбудила нашего героя в шесть утра. Она включила на кухне свет и прогнала коротким прутом наглую псину, разделившую постель с гостем. Слегка прут задел и Остапа. Он сразу вскочил и собрался драпать, пока открыта дверь на улицу, но хозяйка предусмотрительно схватила его за резинку от трусов и только этим смогла остановить. Не терять же последнее нательное бельё!

– Тебя, Бендер, ждут в мэрии к полдевятого, – ласково пропела она, – я обо всём договорилась…

– Да не хочу я работать электриком! – рыпнулся было Остап. – И вообще никем работать не хочу! Мне и так хорошо. Везде покормят, обуют, приютят.

– Цыц! – рявкнула старая Пелагея. – Это я напрасно, что ли, про тебя – уголовника – старалась? Хотела помочь человеком стать!

Уже который раз Остап почувствовал властную силу Пелагеи, она будто мысли читала, знала про него больше, чем он сам. На сей раз он решил смириться и сделать, как она решила, придет время, и он даст такого дёру, что никому не угнаться!

– Ты только не думай, что сможешь сбежать отсель без моего спросу! – догадливо сказала хозяйка, ловко накрывая на стол. – И дня не протянешь в своей паршивой жизни, если попробуешь меня обмануть. Сказала, что сделаю из тебя человека, значит, сделаю!

– Да кто ты такая, чтобы мною командовать? – вскипел Остап. – И вообще, перестань меня Бендером называть, мне до него далеко.

Однако он посетил пахнущий сосной новенький деревянный туалет и умылся во дворе, покосившись на деда Ваню, который будто и не был ночью дома, а так и ночевал под стоявшим рядом ветвистым дубом, завалившись на левый бок. Храпел он безбожно. Рядом пёс поедал какие-то куски из алюминиевой посудины, весьма отдаленно напоминавшей смятую вдрызг тарелку. Остап поглядел на вставшее из-за дороги яркое солнце, прислушался к непрерывному пению мчавшихся машин на автотрассе и вернулся в дом. За столом вместе с Пелагеей он пожевал горячей яичницы и попил крепкого чая с чёрным хлебом.

– Ты меня так и будешь кормить бесплатно, пока не перевоспитаешь? – спросил он Пелагею, покосившись на вошедшего пса.