Милла Генрих - Потерянная душа

Он обнял плачущих девчонок прижал к себе и тихо добавил.

– Я горжусь всеми тремя своими дочками!

Даже тетя Нина утирала слезы.

Все чокнулись стаканами и выпили за совершеннолетие девчонок.

– Ну, все теперь быстро собираемся, – скомандовал отец, – на праздничный ужин. Девушки, снимайте свои бигуди, побыстрее одевайтесь. А мы вас подождем в низу.

И папа первый вышел из маленькой комнаты. Я осталась с ними, и они на перебой мне рассказывали о своем заведующем Вадиме Ивановиче.

– Ты знаешь, это он нам помог с практикой и с общагой. Тогда мы и не знали, что он из нашего детдома, – кричала Лида из-за шторы

– А еще он самый лучший врач. Знаешь, в него вся клиника наша влюблена, и даже пациентки, сразу, как увидят, не равнодушны к нему, – тараторила уже Полина.

– Такой молодой красавчик, и уже заведующий травматологическим отделением. Да он просто врач от Бога, – перебила Полину Лида.

– Вы что, тоже обе влюблены в него? – улыбаясь, спросила их я.

– Куда нам до такого красавца, – ответила Лида.

– Ой, Лида, ты ли это? Такая оптимистка жизни, с лидерскими способностями, и так пессимистически произнесла свои доводы!

– Я не только оптимистка, я еще и реалистка. У него знаешь какой выбор среди элиты, что мы с Полиной курим в стороне.

– Никогда не говори «никогда», – только успела произнести я.

– Да не начинай свои юридические умные термины, – перебила меня Лида. – Просто мы с Полиной решили, в кастинге на претенденток в его любовницы мы участвовать не будем!

– Вау, тогда я только – за вас! Не такой уж он и красавчик да обаяшка. Как вы тут его расписываете.

– Ну посмотрим, посмотрим на тебя, после того как посидим с ним вместе в ресторане, – говорила уже Полина: – Лида, спорим, к концу вечера Тинка тоже будет от него тащиться.

– А давай спорить, – подходя ко мне произнесла Лида. – Ты к концу это вечера будешь уже другого о нем мнения.

И мы поспорили.

Что я останусь непоколебимой от этого лучшего доктора, города Оренбурга.

За свой проигрыш я должна буду с ними провести целые три недели своих осенних каникул. И наоборот, если проиграют они, то любыми путями приедут ко мне в Европу.

Девчата нарядились действительно как и подобает виновницам торжества. Обе красивые, нарядные.

Полина в светлом голубом платье с маленькими блестками смотрелась как Золушка из сказки и сильно похожая была сейчас на ту сказочную Золушку, даже причёской. Светло-голубые глаза выделяли длинные накрашенные черной тушью ресницы, губы светло-розового цвета подчеркивали светлую кожу лица. Белые туфли лодочки на невысоком каблуке смотрелись на ее красивых ногах как-то по-особенному.

И полная противоположность этой Золушке вышла Лида.

Короткая прическа напоминала какой-то взрыв эмоций, жгучая брюнетка, стройная, грациозная, с огромными, слегка раскосыми зелеными глазищами. А взгляд веселый и немного игривый. Выходила сейчас из-за шторы в красно-ярком наряде, пышная юбка чуть выше колен, черный топик под красным болеро, в ушах длинные черные серьги спускались до плеч, и черные туфли на высоких каблуках. Она как будто всему миру делала вызов, этим ярко красным цветом.

– Вау, – произнесли мы с Полиной.

– Лидусь, вот умеешь ты быть неотразимой, – добавила Полина.

– Да ладно вам. А то я застесняюсь.

– Вы обе сегодня неотразимые, – громко сказала я, – правда, восхищаюсь вами. Ну что, принцесски, пошлите во взрослый мир! Я уже полгода в нем, скажу честно, перемен больших пока не видела. Но родственники говорят все время – будь на чеку! – подталкивая при этом Полину и Лиду к выходу.

Пока мы спускались вниз, на нас все оглядывались. А парни, присвистывая, открывали рот. Видно, Лида и Полина впервые так нарядились, встречая свое совершеннолетие. Мы вышли в парадные двери, где нас ждали мама с тетей, которые взмахами рук выразили свой восторг, при этом вдохнув глубоко, можно было услышать только:

– Ах…

Папа и Вадим Иванович, присвистнув как юные мальчишки, улыбнулись и громко выразили восхищение.

– Девчонки, вы у меня просто неотразимые красавицы, – пробасил мой отец.

– Сегодня вы правда неотразимы, – как-то слащаво произнес Вадим Иванович и подошел к Лиде, подставив свою руку.

Она удивленным взглядом посмотрела на меня с расширенными глазами. Я улыбнулась. Улыбалась и Полина.

– Чего это вы так хитро обе улыбаетесь? – спросил мой отец, предложив нам свои джентельменские руки. Но мы с Полиной еще громче рассмеялись, ответив папе: