Ольга Барсукова - Без тепла. Повесть

Произошли так же события, которые повлияли на счастливое и беззаботное детство Ольги: отца перевели на работу в город Читу.

Им обещали выделить комнату в новом доме в центре Читы, но в ожидании её им пока пришлось жить полгода в доме матери Нины, Фёклы Петровны.

Конечно, это было неудобно и тесно: у одной стены большой комнаты за резной деревянной ширмой стояла бабушкина железная кровать с шишечками на спинке, со старой периной, с грудой пуховых подушек на вышитом толстом покрывале; у другой стены также за другой ширмой поставили солдатскую койку для Нины и Георгия и детскую кроватки Ольги.

Ночью было слышно каждый вздох, сопение домочадцев, ворчание бабушки из-за бессоницы, шевеление маленькой девочки, бесшумные шаги Нины, укрывающую разметавшееся тельце. Он тихо «шикала» и снова засыпала тревожным сном.

В соседней маленькой комнатушке со шторой вместо двери жила её сестра Лора и средняя сестра Нэля.

Нина знала характер матери, суровый и требовательный, и боялась за дочь: как мать будет обращаться с малюткой? Нина любила девочку и оберегала её от всех тягот. Надо как-то было уживаться и приспосабливаться в ожидание обещанного жилья.

Неприятности, конечно, последовали сразу.

Однажды Нина вернулась с работы поздно и с порога услышала громкий плач дочери. Красная и заплаканная двухлетняя Ольга тянула руки к окну и захлёбываясь в слезах кричала:

– Уна, уна!

Потная и растерянная Лора еле держала на руках тяжёлую извивающуюся Ольгу и говорила:

– Ну, что ты кричишь? Не пойму я! Ну, хочешь молочка?

Ольга кричала ещё сильнее, требуя «уну».

Бабушка бросилась к Нине:

– Нинка, усмири её! Час орёт, требует «уну». А что это и где её взять, не пойму.

Нина схватила заплаканную дочь на руки:

– Да это она луну хочет посмотреть! Я её дома перед сном к окошку подносила, луну показывала, песенку пела. Она успокаивалась и сразу засыпала. А сейчас уж 2 часа, как она должна спать, а она кричит!

– Мы твоим тонкостям не обучены. Ну, пусть замолчит.

– Мама, ставни-то закрыты, она луну не видит, – стараясь говорить громче, чтоб перекричать дочь, сказала Нина.

– Ох, ты Боже светы! – запричитала бабка – Лорка, иди ставни открой! Это на ночь глядя! Ой, горюшко наше!

Лора, накинув на плечи шальку, выскочила в сенцы, пробежала через двор, отворила массивную высокую калитку, проскочила в полисадник, вытащила втулки от ставня и распахнула их. В окошке показалось заплаканное отёкшее лицо Ольги. Она всмотрелась в небо и радостно засмеялась, показывая пальчиком:

– Уна, уна!

Вскоре счастливая и спокойная, она уснула на руках матери.

– Сильно балуешь её, Нинка, – тихо ворчала бабушка. – Ишь, что попросит, то даёте. Смотри, намаешься с ней!

– Ну, мама, – уважительно отвечала Нина, – у меня много не было, так у неё пусть всё будет. Да пустяк ведь: ребёнок луну захотел увидеть.

– Конечно, вы войну пережили, голодали, а у неё то всё есть! Вроде, всё просто, только своего добивается любыми силами. Волевой характер будет, не справитесь!

– Да пока, вроде, послушная, весёлая, бойкая!

– Смотрите, беду накличет.

Казалось, всё на свете радовало Ольгу. Открытые светлые глазки смотрели на всё с интересом и любовью. Яркие цветочки приводили девочку в восторг, пестрые лоскутки из бабушкиных сундуков удивляли её своим разноцветьем, и она надолго замолкала, перебирая их, находя гармонию в игре цветов и фактур.

Тогда бабушка спокойно оставляла её одну в комнате и бежала в сарай доить коз или кормить кур. Если девочка не играла лоскуточками, бабушка вынуждена была таскать её повсюду за собой, да и внучка поначалу стремилась «помогать» ей во всех делах по хозяйству. Но часто она больше мешала и надоедала своими вопросами «тему», поэтому бабушка снова доставала ей какие-нибудь диковинки из своего сундука, и Ольга надолго замолкала, сидя на одеяле на полу комнаты.

Мать с радостью ждала окончание рабочего дня, чтобы увидеть дочурку.

Но каждый день приносил какие-нибудь неприятности.

Раньше, когда они жили в Кадале, а потом в Кеноне, все дни приносили счастье: Олечка росла не по дням, а по часам, говорила новые слова, делала свои маленькие открытия, от которых Нина приходила в восторг.

Теперь каждый день приносил огорчения: бабушка каждый день жаловалась на внучку, рассказывала о её «проказах».