Николай Рябцев - Велесова ночь

– Давай пройдём назад, по нашим следам, – Антоныч включил фонарь, – может на дорогу набредём?

– Согласен, приехали-то мы от туда, значит и дорогу надо искать там, – доктор надвинул на голову капюшон от куртки и уже приготовился сделать шаг, как тяжёлый удар по затылку заставил его погрузиться в кромешную тьму…

Тупая головная боль дала понять Ивану Сергеевичу, что он уже не без сознания, опять же, боль убедила доктора, что он всё ещё жив, ведь у мёртвых не может что-либо болеть по определению, но мысль о том, что его окружает кромешная тьма с навязчивым запахом пыльной мешковины упорно не отпускала. «Где я, что со мной?» – спрашивал себя Сергеич, – « Где Антоныч, машина, где, наконец, Алёшку носит и почему так темно?» Попытки пошевелить руками или ногами не возымели успеха так, как конечности были крепко связаны, и по видимому, верёвками, которые жутко впивались в тело. Сквозь звон в ушах доктор стал старательно вслушиваться в окружающую темноту, но и это мало что прояснило. Наконец его слух уловил чьи-то приближающиеся в его направлении шаги, и незнакомый мужской голос проговорил: « Этого тоже на волокуши положите к его упырям. Отвезём в деревню, а там старики пусть решают что с ними делать. Чьи-то цепкие и сильные руки подняли связанного доктора и, куда-то понесли, потом положили на что-то мягкое. Рядом с ним лежали ещё, по крайней мере, два человека. Предмет, куда поместили Ивана Сергеевича и двоих его попутчиков начал движение в неизвестном направлении. По множеству, мягко ступающих слева и справа ног было понятно, что рядом идёт не один человек, по связанным рукам и ногам, а так же по пыльной кромешной тьме вокруг головы до нашего эскулапа дошло, что какая-то группа людей взяла его в плен, а судя по ещё двум попутчикам, лежавшим рядом, в плен попала вся его бригада. Иван Сергеевич мудро решил оставить на потом всякие разговоры и расспросы до прибытия на место назначения, а учитывая полную бессмысленность каких-либо движений, предпочел расслабиться под размеренное покачивание его теперешнего транспорта.

Однако всему, что имеет начало, когда-нибудь приходит конец…

Так и здесь – путешествие было недолгим. По приближающемуся лаю собак и запаху костра, Иван Сергеевич понял, что его и товарищей по несчастью привезли в деревню. Внезапно движение остановилось, какой-то мужской голос впереди что-то спросил, ему ответил другой мужской голос, но уже где-то рядом с доктором (слов Иван Сергеевич не разобрал), послышался скрип (видимо отворили ворота), движение, скрип ворот позади и полная остановка. Кто-то подошёл, чьи-то руки подняли врача с волокуш и, не развязывая верёвок, усадили на землю, прислонив спиной к каким-то брёвнам. Видимо то же самое было проделано и с попутчиками нашего пленника так, как очень скоро справа и слева от Ивана Сергеевича появилось устойчивое чувство локтя.

Мужской голос произнёс: « Позовите Ясномысла!»

На какое-то время вокруг всё стихло, хотя присутствие людей рядом с пленниками всё равно ощущалось, затем послышались приближающиеся шаги, и уже другой голос проговорил: « Снимите мешки!». С головы Ивана Сергеевича сняли мешок и первое, что он увидел-яркий свет горящих факелов, не на долго ослепивший привыкшие к темноте глаза. Постепенно зрение восстановилось, доктор увидел, что он сидит на земле, возле бревенчатой стены, справа и слева от него сидят Алёша и Антоныч. Перед пленниками полукольцом стояли бородатые мужчины в длиннополых рубахах, на многих, поверх рубах были надеты меховые накидки, лица присутствующих были угрюмы, в руках они держали горящие факелы. Впереди всех стоял худой высокий старик, казавшийся великаном из-за своей худобы, в длинной рубахе подпоясанной верёвкой, в правой руке старик сжимал длинный посох, отнюдь не казавшийся лёгким. Длинные седые, прямые волосы серебряным водопадом спускались до пояса, создавая единый ансамбль с такой же бородой. Из под густых бровей на пленников пристально смотрели внимательные серые глаза, полные такого спокойствия, что по спине невольно начинали пробегать мурашки. Старик взял факел у одного из сопровождающих и подошёл к пленникам. Он наклонился к каждому невольнику, осветив его лицо, внимательно и пристально глядя прямо в глаза, затем отошёл к остальным, сел на заранее принесённую колоду, ещё раз молча и пристально посмотрел на пленённых и спросил: « Откуда будете: из Яви, или из Нави?» Алёша и Антоныч хотели было что-то сказать, но Сергеич успел прошептать: « Молчите, дурни, если жить хотите! Говорить буду я!»