Игорь Шахин - Баловень богов

Второе решение, принятое нами в первый летний день – не отключать капсулы от всеобщих телетрансляций, – тоже было единственно верным из многих вариантов. Донорши существуют в привычном для них моральном климате, нет деформаций их психики. Иначе это повлияло бы на развитие плода и капсулы давно бы на это отреагировали, сменив местонахождение.

То, что от донорш нет обратной связи, – это большой плюс для всего общества: «Тот, кто не ведает, тот счастлив», – вещатель невольно процитировал один из Незыблемых Законов. – Сегодня, в первый осенний день, когда мы знаем, что случится через сорок восемь часов… – Здесь его прервали. Все четыре Хранительницы склонили головы, словно бы говоря Ученому: «Изложенное тобой не отступает от известной нам истины: трехмесячные зародыши были бы благополучно извлечены капсулами-коконами из донорш, как это происходило уже миллионы раз, если бы не взрыв Кровавой Кометы. Цель капсул – спасать живое, и они выбрали полюс, лед, тектонический разлом, ведь экватор от того мощного удара мог начать разваливаться… Все нам известно. Долго вещаешь!»

Ученый понял наклон судьбоносных голов адекватно, поэтому перешел к изложению окончательного решения с очень короткими пояснениями:

– Капсула есть совершенная искусственная материнская утроба. Процесс изъятия прерван катаклизмом. Перед капсулой возникли две цели, исключающие одна другую. Первая – изъять зародыш. Вторая – вытолкнуть из себя доноршу. Капсула смоделировала новую цель – сверхцель: спасать живое. Этим живым была донорша и ее плод.

Эта программа, «сохранение живого», прервется в конце шестого месяца их заточения – срок окончательного развития ребенка, готового выйти в свет, и это будет через сорок восемь часов. Капсула откроется, но лишь на мгновенье, чтобы сразу же нейтрализовать опасность для живых существ, исходящую от мертвых базальтов. Снова включится программа «сохранить живое».

Спасатели сейчас рядом с капсулами, но есть риск того, что они ничего не успеют предпринять за то мгновенье, на которое капсулы приоткроются…

Есть два решения. Первое – оставить все, как есть. Второе – создать в синклинали безопасный мир, подобие мира того, что есть здесь, на поверхности планеты. Пусть это будут субтропики.

Хранительницы:

– Если принять первое решение, то мать и тот, кто родится, будут жить в капсуле до полного старения, пока не наступит естественное умирание их тел! Так ведь? А души – информационные сгустки?!

Ученый:

– Для капсулы живым является лишь тело. Она в момент смерти живого раскроется и выпустит душу, затем – другую…

Хранительницы:

– На выполнение второго решения потребуется затратить такое количество энергии, что придется на год-другой очень ослабить работу энергетического щита планеты!

Ученый:

– Других вариантов не существует.

Хранительницы понимали, что энергетический щит – это гарантия счастливой жизни ангельян. Даже эта мощная космическая бродяга, Кровавая Комета, благодаря щиту не смогла навредить планете, разве что внесла небольшой сбой в программу работы полутора тысяч зародышевых капсул.

Необходимо было утверждать первое решение, но оставалось небольшое сомнение: ученые предполагали, хотя и ничтожно малую, почти не существующую вероятность изменения информационных полей матерей и детей с отклонением от ангельства. Одно успокаивало – ни первый, ни второй варианты не противоречили Незыблемым Законам. В одном из них сказано: «Нет решения? Положись на судьбу». Из этого следовало: надо бросать жребий.

Здесь он уже однажды был и сразу же узнал этого размалеванного мелом и сажей придурка, который верховодил людьми, танцующими под ритмичные удары его дубинки.

«Еды просят. Много. Сразу. И почти что даром. За умственные и физические усилия одной-единственной охоты возжелали результатов трех охот. Что ж, этот их, как они называют, Колдун чувствует возможности Баловня и намеренно заставляет своих просить больше, чтобы иметь возможность получить хотя бы то, что крайне необходимо… Талантлив, обормот!»

Подспудным чувством тот улавливает ведущий ритм пульсации огня, то бишь самого Баловня – эти деревянные гуки так сладко ложатся на жизненный ритм! Баловень не мог не выказать Колдуну своего удовольствия – полыхнул в полпещеры. Люди испуганно шарахнулись к стенам, Колдун несколько раз встряхнул пальцами в сторону костра, прошамкал себе под нос звуки, несуразные для людей племени, и уже для всех произнес: