Ольга Виноградова - Цзунцзы, дроны, Гуань Юй

то удивительно, что… Да, точно сглазили, теперь это очевидно. На мосту, видно, мельник взгляд бросил косой.

…Наша последняя велосипедная прогулка в этом плане особенно удалась. Усугубило её скоротечность и бурное развитие наше намерение просочетать её в этот вечер с Антонио, который ничего дурного не подозревая, спокойно ждал нас на испанской вечеринке с бесплатной сангрией. Бесплатная сангрия и Антонио нас, конечно, влекли – но по-видимому не так сильно, как нас влекла бездна…. Ах-ха-ха… И вот мы несемся как бесы – оглоушив вкусного джина – ноухау Романа наливать его в маленькие бутылочки от воды – это-то нас и подкосило в конечном счете… – и горланим, орём про любовь и разлуку, и улюлюкаем, и декламируем стихи, и… тише… заезжаем вон туда, на тропинку под ивами и персиками… И, посидев все-таки минут пятнадцать, глядя на дальние огни на том берегу, обсудив иллюзии, сдирая их друг с друга вместе с кожей, стараемся один другого и сами себя потом ободрить, утешить, успокоить. Какое! Через мгновение мы уже несемся по краю пропасти ещё веселей. Ох ты! Ух ты! О-ля-ля!… Что это? Осторожнее…

– Осторожнее!!!, – ты кричишь, – но я все-таки въезжаю в ограждение (хорошо, что не в шифу, который примостился тут на стульчике), потому что дорога на выезде с дамбы вдруг сузилась, а спуск крутой. Я лечу через ограждение и вижу, как вытягивается лицо шифу, но пьяным море по колено, ушиблен только большой палец на левой руке, ограждение не помято, шифу добродушно улыбается и помогает мне встать. Мы продолжаем путь, не сбавляя энтузиазма. Наше лошадиное ржание должно радовать засыпающий Ханчжоу. Оно ему вместо колыбельной. Пьяные лаоваи 3 3 Lao wai – иностранец (разг.) – это лучшее, что здесь есть. Нам кажется, что всем встречным очень весело. Грудь приятно согрета джином, воздух по-зимнему плотен, холод обжигает лицо. Вон уже мои ворота, они, к счастью, ещё открыты. Я расслабляюсь чуть раньше, чем следует, и координация меня подводит – заехать поворотом как обычно мне не удается. Впечатываюсь в самый гремячий край. Мы с великом валимся в разные стороны, но он слегка оказывается на мне. Роман, заскочивший было во двор, выбегает обратно. Бежит на место происшествия и шифу – сегодня дежурит улыбчивый охранник, мой друг. Роман хватается то за меня, то за велосипед, пытаясь нас растащить. «Ты велосипед поднимай сначала», – советует ему шифу, качая головой.

Я переодеваюсь, и мы спешим к бесплатной сангрии, опаздывая на час, не меньше. Нас встречает злой Антонио, и ладно бы только злой, но ещё и печальный. Почему? Почему вы вместе? Почему опоздали? Почему пьяные? Нам стыдно. Стыдно, но весело. Нам все равно, хороша ли сангрия – ужасна! как и музыка! – чуть не плача свидетельствует Антонио – моя вина, нужно искать другую вечеринку. Мы ищем и находим – и вот он Виньярд, опасное место для зазевавшегося путника, но об этом в другое время.

…А ты не помнишь, нет? – о чем мы там болтали, в Виньярде? На фотографиях мы выглядим так осмысленно. Жаль, но… Мы ли выпили джин или джин выпил наш вечер с Антонио?… Помню только, как нас уже неделикатно выметали тряпками и щетками из ресторана, помню, как ребята почти донесли меня до дома. В дороге я, кажется, обиделась на Антонио, и прогоняла его. Помню взгляд его на меня, такой с опаской, но и дружеское плечо помню и ощущение гладкости его выбритой щеки.

…А назавтра мне напишет ангел наш, Кусумото-ангел-сан, беспокоясь за Романа. Напишет мне, потому что тот ещё спит. Возлюбленный её. Все ли в порядке, не потерял ли он кошелек, или ключи, или айфон, и что значат его вчерашние слова, а если ты это так трактуешь, то как тогда понимать позавчерашние? И что делать, если ей нужна Япония, работа, отдавать долги, диссертацию писать, а ему нужна семья, как он утверждает, а в Японии его вовсе не оторвут с руками, и все это одновременно не получается, и вообще надо как-то проверить все это повседневной жизнью – какая к лешему повседневная жизнь, а, Кусумотик?… Это ж надо ещё её заслужить, вымолить у судьбы снова – жизнь эту повседневную…

Люди по-разному встречают новый год – или игнорируют его. Они уезжают в Австралию или веселятся с незнакомцами, ложатся спать или выпивают в одиночку восемь бутылок водки.

У меня не было особенного плана. Я хотела, затерявшись в веселой орде друзей, незаметно проскользнуть в будущее. Но мы разминулись с привратником. Я выпала из времени, когда были все эти cheers и ганбэй 4 4 Gan bei – за здоровье, до дна , и когда его называли разными именами и когда, скорее всего, были пожелания. Среди гостей не нашлось никого, кто прикоснулся ко мне щекой. Никто не поцеловал меня и не посмотрел мне в глаза. Я выбирала, кого пригласить, рассылала адрес, покупала продукты и шампанское, заправляла салат, встречала их – надушенных, с пакетами, бутылками, ожиданиями. Даже Джимми был в последний момент помилован и приехал из Шанхая. Но никто из вас не обнял меня в минуту встречи с будущим, никто не отметил меня для него. Как же – я закричала через сорок минут, где же я была? Да тут ты была, вот твой бокал. Ничего страшного. И они стали шутить на эту тему и ободрять меня.