Зоя Криминская - Я Арина, а ты кто?

Но ты, как Настя и Ваня, была существом незамедлительного действия, и когда я повернулась от плиты к столу, то увидела, что ты держишь это холодное оружие за лезвие двумя руками острием верх. А нож был большой, тяжелый, ручка его упиралась в деревянную пластину детского стула, ограждающую ребенка от падения, но если ручка ножа соскользнет, ты попытаешься его удержать, сожмешь сильно ладонь и…

Все это проносится у меня в голове, когда я осторожно, не дыша, иду к тебе, беру нож за рукоятку, стараясь не сделать резкого движения, и разжимаю пальчики, вцепившиеся в лезвие. Ты не упрямишься и остаешься не порезанной.

Кровавая картинка гаснет в моем воображении, я сажусь на стул, передыхаю, щупаю край лезвия: хорошо, что в доме у твоего отца ножи тупые, он не точит их яростно, как это любит делать твой дед.

И еще думаю, что я не молодая, не могу держать себя на постоянном контроле, вот и нож положила рядом с ребенком, растяпа.

А родителям твоим я не поведала об этой душераздирающей истории.

Лето 2005 года. Италия.

Твои старшие сестры выбрали для отдыха Италию. Катя с Валерой сняли виллу (четверть дома) в Террачине на месяц, и мы с Лешей воспользовались случаем и прилетели туда дней на десять.

Ты была маленькая, пошел второй год. Море мелкое, теплое, погода солнечная, но не изнурительно жаркая, как раз для ребенка.

Каждое утро отец полоскал, другими словами его действия назвать невозможно, тебя в море. Брал ребенка за ручки, опускал в воду и раскачивал из стороны в сторону, точно так же, как когда-то Соню в Испании.

И так же, как в Испании, когда совершались длительные прогулки, кто-то из взрослых оставался с тобой, как семь лет назад с Соней.

На маленьком, отгороженном густой и высокой живой изгородью участке был летний душ, кабинка которого, сделанная из далеко отстоящих друг от друга реек, была укрыта виноградом. Ты любила мыться, поливала сама себя из лейки, и казалось, что это тебе доставляло больше удовольствия, чем купание в море.

Леша заснял твои игры под душем на видеокамеру.

Кусочек мыла лежал на приступочке на стенке. Ты хотела помыться с мылом и пыталась его достать, становилась на цыпочки, дотягивалась до него пальчиками, но скользкий кусочек не ухватывался, и ты старалась сделать это снова и снова, Алексей снимал, и запечатлел смешной танец маленького голенького человечка перед куском мыла.

Характер свой, хотя тебе чуть миновал годик, ты уже проявляла.

Четырех или пятилетний мальчик возился в песке у прибоя, строил башню. Башня получилась слегка кособокая и смешная, но мальчик был доволен результатами труда, встал и серьезно разглядывал свое произведение.

А ты подкралась сзади и разрушила песочное строение.

Разрушила как будто даже случайно, а на самом деле нет.

Красивый, кареглазый итальянский мальчонка посмотрел на тебя обиженными глазами, даже замахнулся, и правильно, если бы поддал слегка, но тут его мама увидела что он собрался драться с маленькой девочкой, схватила его за руку и увела, а он с укором оглядывался на тебя и на сломанный домик.

А ты этого не помнишь? Ну, ну…

Няня Люда

Люда появилась, по словам Кати, где-то в декабре 2005 года.

Меня скребло в глубинах души чувство вины, что не я, неработающая бабушка, сижу с младшенькой внучкой, а чужой человек. Но ездить из Долгопрудного на Большую Академическую на трех видах транспорта хлопотно и утомительно, прямо скажем, не совсем по моим силам. Вот дочь с зятем и решили взять няню.

Люда была беженка из Баку, русская, но замужем за армянином. В 90-ые годы им пришлось уехать из города, где они родились и прожили большую часть жизни. Рекомендовала ее университетская подруга Кати Лена, с детьми которой Люда нянчилась.

Я звоню Кате, беспокоюсь, как строптивая Арина встретит няню, не заартачится ли, захочет ли общаться. Хочу посоветовать дочке, как сделать их знакомство приятным. Но высказать свои соображения не успеваю.

– О чем ты, мама? – смеется Катя. – Арина уже повела Люду в свою комнату, показывает ей игрушки.

Плохой аппетит

Дети делятся на тех, кто хорошо ест и радует папу с мамой, и на тех, в которых кусок не запихнешь.

Все младенцы от рождения любят покушать и громко протестуют, если их забывают покормить, но после года это естественное состояние живого существа: стремление поглощать пищу, чтобы жить, у части детей странным образом, в какой-то неуловимый момент улетучивается: вот только что ребенок просил есть и, если замешкаешься с едой, громко плакал – и уже отворачивается от тарелки и морщит мордашку. И приходится кормить с ложечки, приговаривая: