Андрей Красильников - Отпуск

Стоя с мамой в очереди, можно было изучить новейшую историю без всякого учебника.

Но самым колоритным местом считалась керосиновая лавка, как называли по старинке поселковый хозяйственный магазин.

В правом дальнем углу, не защищённый никакими средствами противопожарной безопасности, стоял огромный открытый чан, откуда мерным литровым черпаком (был ещё и пол-литровый), приговаривая вслух количество налитого, продавец наполнял канистры и прочие ёмкости покупателей. Две стены, отделённые от посетителей углообразным прилавком, снизу доверху ломились от разного товара. Вперемежку со скобяными изделиями стояли и электроутюги, и транзисторные радиоприёмники, и изысканный фарфор, и дорогой хрусталь. Красивая подарочная чашка упаковывалась теми же руками, которые только что разливали керосин.

От одного окурка всю эту постройку вместе с людьми и утварью разметало бы на сотни метров, но народ терпеливо дышал ядовитыми парами, выстаивая очередь за дверным засовом или черенком для лопаты, и не боялся ни взрыва ни пожара. Здесь вспоминать о чужой прописке было не принято.

Несколько лет назад магазинчик снесли и на его месте построили новую школу. Говорят, самая лучшая во всей области. Даже губернатор открывать приезжал. И его на торжества приглашал. Но он не поехал. Не любил он прежнего губернатора: вечно тот напивался как свинья и с всякими просьбами приставал.

Магазин утратил своё главное предназначение ещё в семьдесят первом году, когда керосиновому веку настал конец, а в сознании местных наметился небольшой перелом. В посёлок собирались проводить магистральный газ. Депутаты поссовета, привыкшие к дефициту, разнарядкам и разным ограничениям, хотели запретить врезаться в вожделенную трубу ненавистным владельцам альтернативной жилплощади и подали проект без учёта домов москвичей. В областном тресте всё скрупулёзно обсчитали и выставили каждому хозяину счёт в кругленькую сумму. Но пояснили: если расходы разложить на большее число плательщиков, цена резко упадёт. Природная жадность, как водится испокон веков на Руси, взяла верх: газопроводом милостиво разрешили пользоваться и социально чуждым москвичам. Паевые взносы уменьшились вдвое. Не погнушались даже уговаривать наименее сознательных: мол, присоединяйтесь, пока общую траншею не закопали, потом дороже встанет, потому что улицу рыть за свой счёт придётся.

Раньше говорили: дружба дружбой, а денежки врозь. Острословы переиначили народную мудрость, придав зеркальное отражение каждому слову: вражда враждой, а денежки вместе.

С телефонами оказалось проще: окончательное решение принимал районный узел, не особо вникавший в подробности социального состава очередников, а в очередь вставали без предъявления паспорта. Связисты любили порядок и подключали всех по списку. Ещё больше любили ходатайства на красивых бланках, но возможностей такого подспорья у влиятельных москвичей существовало гораздо больше. Поэтому уже в семьдесят втором на некоторых дачах стал раздаваться непривычный для загородной тишины прерывистый зуммер.

Если антагонизм взрослых находил выход в язвительных словопрениях и спорах в различных инстанциях, то у детворы всё обстояло куда проще: по шее – и весь разговор. Дружба местных с москвичами почти исключалась и случалась лишь с непосредственными соседями, и то изредка. Везло тому, у кого через забор жил какой-нибудь заводила или парень постарше. К его знакомым обычно не приставали. Остальные рисковали получить фингал под глаз просто так, ни за что, по факту имущественного положения, как кулаки или середняки свои девять граммов в период массовой коллективизации.

Казалось бы, попробуй отними у такого народа в свою личную собственность природные богатства, содержимое недр, газ, нефть, золото, лес, алюминий, алмазы! А ведь приватизировали всё в два счёта. И никто даже не пикнул. Мелковат у нас народец, всё-таки мелковат! Квартире московской завидует, а на виллы средиземноморские и особняки в лучших местах Европы ему наплевать: их из окошка не видно. Акции для него – пустые бумажки. Бери их сколько хочешь, только забор каменный не строй и ближе метра к моему участку сарай свой не ставь. Правильно тогда они придумали надуть всех с этими ваучерами-фантиками. Редко кто их на бутылку водки не променял. И ведь каждому хорошо: один напился на халяву, другой – нефтяную скважину прикарманил. Каждый получил что хотел. Не это ли основа социального благополучия! Только из скважины как текло, так и течёт, и течь будет ещё долго, а бутылка давно порожняя валяется, и за рубль её теперь не сдашь.