Надежда Безродная - Сборник рассказов «Женские слёзы»

– Нюрочка, родная, не уходи! Прости меня, дурака! Честно пить брошу… Жизнь у нас с тобой совсем другая пойдёт! Ну, прости…

Анна простила. Любила она его. Тут уж почти без вариантов. Анна ни дня не могла прожить без мужа, слилась с ним, как горькая улыбка с тихо скривившимися в безысходной усмешке губами. Но, как не трудно понять, обещание Николай держал недолго. Вскоре маняще-сладкая бутылочка опять весело завертелась в его руках.

Семейная «идиллия» потекла дальше. Спустя время Анна родила ещё двоих детей: дочку и сына. Мальчик рос тихим, скромным, с сестрами мирно возился на кухне с малых лет. Анна радовалась, глядя на сынишку: «Вот вырастет Витенька, человеком станет. Будет у меня радость в жизни! Такой славный мальчик… А главное, совсем на отца не похож…»

Поначалу Анна не теряла надежды доучиться. Но первая же сессия стала последней. Николай был жутко недоволен, что заботы по хозяйству временно «перекочевали» на его плечи. Страшно недовольный, трезвый, он со старшей Галей попытался вести домашнее хозяйство. С уходом за курами и свиньями муженек с лёгкостью справился. А вот дойка коровы превратилась в настоящее испытание. Она была явно не в восторге от такой чести. Корова вела себя просто безобразно: лягалась и пыталась больно стукнуть новоиспечённого «дояра» длинным хвостом. Собрав все известные ему маты, Николай всё-таки сумел справиться с задачей, но дальнейшей учёбе жены сказал категоричное «ни за что»!

Через год жизнь Анны стала немного легче: в доме появилась нянька для детей. Старенькая тетя Шура из деревни. Анна из жалости решила её приютить в собственном доме. Произошло это в одну из поездок к матери в деревню. В тот раз Анна решила навестить её с детьми, без Николая. Муж снова пытался приструнить собственное желание пить. Но оно, собака, никак его не слушалось. Николай ушёл в очередной краткосрочный «рейс» по самогонному плаванию. Вместе с верной командой из двух верных собутыльников.

Поставив на пол тяжёлую сумку с гостинцами в родном с детства деревенском доме, Анны тихо заговорила:

– Я ненадолго, мам. На несколько часов. Автобусом вечерним обратно поедем. Пьёт он опять у меня…

– Сама такого красавца выбрала себе. Хорош зятёк, не похвалить, не взять за локоток! Зарплату-то отдаёт хоть или пропивает всё? Поди и бьёт по рёбрам в придачу?

– Мама, сколько вопросов! Что с тобой сегодня? Отдаёт почти всё. Только немного в заначку складывает. Да я уж и все места «захоронок» изучила его… Но много ль получает он на тракторе-то своём… А бить чтоб сильно – нет. Так пару раз пощёчин надавал. Я уж не лезу к нему, когда он не в духе.

– Ладно, дочка. Не потянешь ты троих детей одна. На твои учительские «слёзы» не обуть их, не одеть. В жизнь худо и пострашнее бывает. Вон Шурка из дома на краю деревни по соседям мыкается. Выжил, считай, её сынок родной Васька из собственной хаты. Алкаш беспросветный. Но наши деревенские ему и слово сказать боятся. Кулаки, что пудовые гири: огромные, тяжеленные. Мигом душа с родственниками на том свете о былом пообщается. Устала Шурка от пьянок его, дружков, которые на неё с кулаками кидаются. Твой-то Николай хоть и с бутылкой, как с родной тёткой, знается, но меру всё ж соблюдает. Тебя вон с детьми лютым боем не гоняет, как дружки Васькины. Да и на работе каждый день, как штык. Шуркин сынок-то только на пенсию её зарится: дармоед окаянный.

– Мам, мне вот мысль одна в голову пришла внезапно. А что если я её к себе домой нянькой возьму? Всё мне помощь с детьми будет, так ведь?

– А муженёк-то твой любимый не против будет? Угодит Шурка из огня до в полымя. От одних пьяных глаз к другим.

– Да нет, ты что! Перед другими людьми Колька мой дурь не показывает. Не совсем ещё совесть пропил. Так, на донышке души, осталось её ещё довольно много. На одну жизнь точно хватит. Слабохарактерный он, поэтому и с выпивкой расстаться не может.

– Ладно, что даром гадать. Пусть Шурка сама решает, как быть. У чужих людей тоже, поди, хлеб несладкой тугой ватой кажется. Вроде и не горек он, да вкуса никакого не чувствуешь. Жаловалась она мне вчерась, что устала приживалкой по людям мыкаться. Может, и пойдёт к тебе в няньки. Так она бодрая ещё, крепкая, а своих внучат Бог всё равно не дал. Санька её всё на свете на бутылку самогонки ещё в 20 лет обменял. Весь в папашку своего. Вылитый портрет его, самогонкой нарисованный!

Анна вместе с матерью пошла к тете Шуре. Дети в этот момент ненадолго остались одни: они втроем играли в одну взятую из дома куклу Полину с чёрными бровями и белоснежными, как снег, волосами.