Мелисса Ролос - Я не забуду тебя

***

Она пришла в себя примерно через два месяца, если не позже. Родители сильно удивились, когда однажды вечером она вышла из своей комнаты умытая и переодетая в простые серые джинсы и в такую же толстовку. Одежда висела на ней мешком, хотя когда-то тесно облегала тело, голубые глаза были без эмоций, девушка была бледна, и тени были отчётливо видны, хотя она и пыталась замазать их тональным кремом. Она все еще была сломлена, но решила жить дальше.

– Привет?

Ее голос был невероятно хриплым и ломким, потому что все это время девушка не проронила ни слова. Когда она изредка приходила за какой-либо едой или водой, то молчала, поджав губы. Сейчас же создавалось ощущение, что девушка забыла, как говорить.

– Привет, дочь. Ты гулять? – робко спросила мама девушки, а она лишь кивнула и исчезла с родительских глаз.

Когда она вышла на улицу, солнце ослепило ее, и она на время застыла на месте, привыкая к такому яркому свету. Ее комната постоянно находилась в темноте из-за не пропускающих света плотных штор и сейчас девушка чувствовала, будто кожа начинает гореть, как от чего-то горячего.

На самом деле солнце было холодным, ветер блуждал по людным улицам, заставляя людей ежиться от холода, а она ежилась от солнца, пытаясь защитить свое нежное тело от его горячих – как ей казалось – лучей.

Она шла по знакомым улицам, мимо проходило множество людей, но взгляд ее был пуст. Она не обращала внимания на то, что ее толкали, пихали, кто-то грубо обзывал ее – ей на все плевать. Пока кто-то совсем не сбил ее с ног, и она не упала на мокрый асфальт.

Капюшон откинулся назад, открывая ее измученное лицо. Девушка подняла взгляд, чтобы посмотреть на человека, который сбил ее с ног, но не узнала его. Это был симпатичный парень с голубыми глазами и светло-русыми волосами. Она узнала его лишь по голосу.

– Настя? Это ты?

«Ник! – мелькнуло в голове. – Его лучший друг…»

На глаза снова навернулись слезы, и девушка зло вдавила кулаки в глазницы, чтобы не дать им пролиться по ее бледным щекам. Она удивилась, когда почувствовала сильные руки на своей талии и резко оказалась стоящей на земле.

– Ты сильно похудела… – хмурясь, сказал парень.

Ей хотелось что-нибудь ответить, но она молчала, опустив голову. Она не могла смотреть на него, потому что сразу рядом постоянно видела ЕГО. У нее частенько стали появляться галлюцинации, хотя она и не подавала виду, что все же сошла с ума.

– Ты в порядке? – нарушил затянувшееся молчание Никита. – Ты до сих пор страдаешь по… Нему?

Было слышно, что имя лучшего друга ему говорить трудно. В ответ она лишь кивнула ему и закусила губу, почувствовав металлический привкус во рту.

– Почему ты постоянно молчишь? Ответь мне! – отчаявшись, простонал парень. В его голосе чувствуется боль, и она все же выдавила из себя пару слов.

– Я в порядке, Никита, спасибо… Прости я… Я, пожалуй, пойду…

Ей было непривычно разговаривать, и от этих пару слов она почувствовала невероятную усталость. Силы покидали ее тело и ей пора домой, где она сможет лечь на кровать и снова выплакаться.

– Нет, не оставляй меня! – взмолился он, хватая ее за тонкую руку, невольно причиняя боль. Теперь на ее нежной коже появится синяк. – Тебя так долго не было, Насть…

Она посмотрела на него и сдалась. Они пошли к нему в квартиру, где они сидели на кухне, пили чай и просто разговаривали. Скорее говорил Никита, ежели гостья, но это не смущало ни одного, ни другого. Он рассказывал о том, что произошло нового за ее отсутствие, и она сделала вывод, что из всех ЕГО близких, продолжает страдать по нему только она. Все остальные уже давно вернулись к своим обычным обязанностям и жили своей обычной жизнью, пока она чуть не свела себя в могилу.

Парень также старался развеселить девушку, но она совсем разучилась смеяться и даже улыбка получалась кривая.

Но постепенно он возвращал ее к жизни…

– Ник, кинь мне подушку! – громко кричала русоволосая девушка, заправляя большую двуспальную кровать.

Она находилась в довольно просторной комнате, где помимо двуспальной кровати находится большой шифоньер с книгами на полках, возле кровати небольшая тумбочка, кресло, в котором сидит друг девушки и завершает эту комнату плазменный телевизор, который висит на стене напротив двуспальной кровати.

– Оторви свою симпатичную задницу от кровати и сама возьми, – фыркнул тот, лениво оторвавшись от телефона. И ведь его совсем не волновало, что подушка находится прямо у него под рукой, а Настя и так не сидит на своей заднице, как он выразился. – В конце концов, хватит уже из меня раба делать! – возмущается, с ухмылкой на симпатичном лице.