Кристина Николаева - Болезнь, которую нельзя называть

Это обычный кирпичный дом, они живут на последнем, десятом этаже. Окна их выходят на парковку, поэтому вид весьма уныл.

Квартира небольшая, но подходящая для двух человек: гостиная, спальня и кухня.

Стены во всех комнатах выкрашены в белый, мебель не вычурная, идеально подобранная к атмосфере минимализма, царящей во всем доме. В помещении нет ничего лишнего. Каждая деталь продумана, всему найдено свое место. Даже единственный крючок в шведском гардеробе и тот к месту, потому что на нем висит ее халат. Действительно, зачем нужны два крючка, если он не носит халатов?

Молодая, красивая, оптимистичная, а главное – подающая надежды преподавательница в университете. В одежде предпочитает джинсы, любит сериалы и книги. По вторникам ходит на спиннинг со своими коллегами по работе, а по пятницам ест пиццу. И называет это сбалансированным питанием.

Я влюблен в ее волосы и жду не дождусь, когда стану их хозяином. У меня мурашки по коже бегут, стоит только вспомнить, как из-за порыва ветра кончики ее золотистых волос дотронулись до моего лица и оставили след ванильного запаха в носу. Я буквально брежу этим ароматом.

Мое подсознание пытается мне что-то сказать, — я проснулась с этой мыслью в шесть утра вся в поту.

Мне продолжают сниться странные сны.

Потрогала шею – бугорки никуда не делись. Нужно срочно что-то с этим делать. Если мы начнем собираться сейчас, то к восьми как раз доберемся до больницы, подумала я.

Растолкав Марка и наспех позавтракав, я отправилась с ним в поликлинику. Несмотря на раннее утро, к терапевту там уже стояла очередь.

Через час меня приняла невысокая женщина с волосами, затянутыми во французский жгут. После внимательного осмотра был вынесен вердикт: лимфаденит.

– И что мне с этим делать?.. – неуверенно спросила я.

– Принимать антибиотики, сейчас я вам пропишу.

Она быстро написала название лекарства на листочке, вручила мне рецепт, мы распрощались, и я запоздало подумала, что надо было принести коробку конфет, врач оказалась милой и заботливой. Но главное, что это всего лишь лимфаденит, а я себе уже надумала…

– Что сказал доктор? – тут же спросил меня Марк.

Я пересказала ему слова врача, и мы поехали в кондитерскую за тортом, решили отметить хорошие новости сладким.

Жизнь текла своим чередом: я ходила в университет, Марк занимался своими проектами. Выходные мы проводили с друзьями. Мое самочувствие заметно улучшилось, шишки стали пропадать, но один бугорок остался. После визита к терапевту прошло чуть больше трех недель, и я решила снова побывать у врача, на этот раз у платного. Собравшись, дали указания Александрии:

– Остаешься за главную, и давай обойдемся без собачьих вечеринок в наше отсутствие.

Обиженно посмотрев на нас, Александрия недовольно фыркнула и легла на пол.

Машину занесло снегом, пришлось ее долго раскапывать, потом прогревать, и я уже беспокоилась, что мы не успеем к назначенному времени. Но дороги оказались чистыми, да и с отсутствием вечных пробок нам повезло.

В платной больнице меня принял немного суетливый врач. Казалось, он отчаянно спешит, его ждут дела поважнее, поэтому осмотр был беглым. Впрочем, несмотря на спешку, к моей истории он отнесся с сочувствием и выписал новый рецепт антибиотиков, напоследок посоветовав не бегать по больницам в таком молодом возрасте.

После приема я коротко пересказала Марку рекомендации врача:

– Прописал антибиотики и предложил лечиться нагреванием. Сказал, что узлы пропадут и самочувствие улучшится. Посоветовал ставить компрессы, стоять под горячим душем или принимать теплые ванны, ну и на массаж походить из-за остеохондроза.

Марк удивленно поднял бровь:

– Остеохондроза?

– Да, я описала симптомы, он осмотрел меня и диагностировал остеохондроз.

От врача мы вышли в приподнятом настроении – казалось, наконец-то есть хоть какая-то ясность и план действий, а походы по врачам можно будет оставить в прошлом.

Каждый вечер перед сном я накладывала горячие компрессы на шею, и это приносило какое-то облегчение, как и горячий душ с теплой ванной. Массаж же доставлял больше боли, чем успокоения. На третьем сеансе остеопат, мужчина лет пятидесяти, рассказывая о любви к бегу, коснулся моей груди. Я оторопела и замерла, а он тем временем вернулся к спине и неторопливо продолжил свой рассказ.

Через две-три недели после визита к врачу я заметила, что начала путать день и ночь, потому что спала по шестнадцать часов в сутки. Однажды поймала себя на мысли о том, что не помню, когда в последний раз ела. А примеряя в походе с мамой по магазинам блузку с привычной «эской», вдруг поняла, что она мне ужасно велика. Со мной действительно творилось что-то непонятное: в зеркале мое отражение было бледным, щеки ввалились, глаза выглядели неестественно большими, плечи костляво торчали, на ключицах выросли гроздья шишек.