Артем Лобчук - Станция

Над Ледовитым океаном стремительно сгущаются сумерки: наступает долгая полярная ночь. Это будет моя первая самостоятельная зимовка.

Сегодня у меня много дел. Надо провести ревизию припасов и распределить их так, чтобы хватило до конца бесконечной полярной ночи. Конечно, если выдадутся погожие деньки, мне что-то по мелочи подкинут вертолетом, но особо рассчитывать на вертушку не стоит. Поэтому здесь, как нигде пригождаются мне мои навыки планирования из прошлой моей жизни. Здесь от них в прямом смысле зависит мое выживание.

Во-первых, нужно потратить несколько часов на блуждание в лабиринте бочек с соляркой, стоящих за бараком станции, и определить сколько у меня топлива. Дрова в тундре на вес золота, поэтому частенько приходится ездить за ними черт-те куда на вездеходе или палить в печке отработку. Кроме того, соляра пригодится для резервного дизель-генератора, если вдруг накроется звездой “ветряк”, что пока исправно выдает ток под действием морского стужевея. Если уж и дизельный “дырчик” крякнет, то на этот случай у меня в пристройке стоят два здоровенных танковых аккумулятора, которые могут исправно питать радиостанцию добрую пару недель. Впрочем, как я уже говорил, от самой рации в условиях полярной ночи толку мало.

Во-вторых, необходимо провести ревизию провианта, хранящегося в дальнем сарае. Посчитать все ящики с консервами, мешки с крупами и корнеплодами и понять, что лучше лишний раз грохнуть в тундре какого-нибудь полярного зайца или выйти на лодке в хорошую погоду поставить сети на гольца. Кстати, сети тоже нужно чинить.

Ну, и самое главное. Склад боеприпасов. Здесь хранятся пачки патронов к моему карабину и фальшфейеры для подачи сигналов вертолетчикам. Это святое. Патроны – это все. Это шанс отбиться от голодного Северного хозяина – белого медведя, это вариант добыть пищу, это, в конце концов, возможность развести огонь или подать сигнал.

Я пересчитал запечатанные бочки и принялся простукивать открытые, чтобы понять, сколько топлива в них осталось. Забавно: через какое-то совсем короткое время я улечу отсюда навсегда, и станция останется работать в полностью автономном режиме, а эти прихваченные рыжей ржавчиной бочки будут стоять здесь еще десятки лет, как стоят и медленно гниют разбросанные по побережью то тут, то там брошенные бытовки, остовы грейдеров и вагонеток, уродливыми памятниками обозначающие очаги борьбы человека с суровой полярной природой и попыток подчинить ее своей воле. Бесплодных попыток.

А что здесь делаю я? Я служитель беспощадного прогресса или последний романтик этой величественной и грозной земли? Моя задача – удачно провести опытно-промышленную эксплуатацию автоматизированной метеосистемы и покинуть навсегда эти места, предоставив умной машине самостоятельно выполнять работу, которую до меня выполняли многие поколения таких же отшельников. Я обрубаю генеалогическое древо самоотверженных полярных героев, я – последний из Могикан этой сказочной породы людей.

Ах, черт! Чуть не прохлопал сеанс связи! Бросив занятие с бочками, я помчался к крыльцу станции. Рванул на себя скрипучую, оббитую для тепла войлоком, дверь и, не обметая ног, ввалился в комнату, где стояла радиостанция. Включил тумблер на массу и завертел верньером настройки. Через хрип и треск эфира в динамик прорвался нечеткий вызов: «Полярный – Колычеву… Полярный – Колычеву… Дементьев, ответь!»

Я переключил тангенту на передачу и, смиряя дыхание после бега, произнес в микрофон:

– Колычев на приеме. Дементьев у аппарата!

– Привет, Кир! Как там у тебя? Ночь наступает? Постельку стелешь? – я узнал по голосу Сашку Королева, моего друга по радиоэфиру с базы в Полярном. Он всегда меня пытается подколоть как-нибудь.

– Да боюсь, не до сна мне будет, Сань, – усмехнулся я, – Неизвестно, как поведет себя автоматика в условиях полярной ночи. Кстати, данные принял?

– Ага, все как в аптеке, не беспокойся, – заверил Сашка, – Как у тебя там обстановка?

– Да пойдет, вот к зимовке готовлюсь, припасы считаю.

– Ну, тогда не буду отвлекать благовоспитанного бурундука, – опять попытался сострить Сашка, – Если край совсем будет, вызывай, по возможности постараемся аэросани прислать.

– Да как вызывай-то? Рация слабенькая, сияние не пробивает…

– Ну, знаешь что, с рацией и дурак вызовет, ты так попробуй!

– Ладно, хватит трындеть, конец связи, – оборвал я Сашку.